Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

На протяжении всей книги мы сталкивались с множеством других источников достижений динамических психиатров. «Человек - не остров», но даже сам первооткрыватель проходит через творческую болезнь с чувством предельной изолированности. Творческие умы неразрывно связаны с их социальным окружением, равно как и с более узким - специфически человеческим - контекстом, включающим их учителей, коллег, друзей, учеников, критиков, а также врагов и оппонентов. Невозможно отделить в человеческой мысли то, что непосредственно принадлежит самому индивиду, то, что внушено окружающими или то, что вычитано из газет или книг. Никогда не следует недооценивать силу криптомнезии (искажения памяти), равно как и недооценивать стимулирующее влияние текущих событий. В этом отношении примечательна революция младотурков в 1908 году и того пути, каким она отразилась в работе Фрейда «Тотем и Табу» 46. Иногда психолог, ищущий новый путь обнаруживает его в недавно вышедшей книге. В свое время Фрейд был весьма впечатлен книгой Фрэзера, посвященной тотемизму 47, Юнга вдохновила работа Фробениуса «Эра солнечного Бога» 48, а Адлера - книга Вайхингера «Философия "как если бы"» 49. Публикация «Воспоминаний» Шребера побудила Юнга отойти от теории либидо Фрейда, а Фрейда подтолкнула к созданию теории паранойи 50. Даже ху-

-565-

Генри Ф. Элленбергер

дожественная новелла могла стать мыслепобуждающим источником, как это произошло с «Градивой» Йенсена 51и «Имаго» Шпиттелера 52.

Другим часто не замечаемым аспектом процесса динамической психиатрии является привлечение идей, имеющих хождение в других областях знания. Будучи внесенными на психиатрическое поле и сформулированными в других терминах, они выглядят как новое открытие. Возможность пробуждения полового инстинкта у ребенка и влюбчивая тяга маленького мальчика к своей матери были хорошо известны воспитателям и учителям-католикам, а сами понятия популяризировались Мишле, но когда о них заявил Фрейд, последние предстали во всей своей поразительной новизне 53. Представление о том, что гомосексуальность в большинстве случаев имела своей причиной психологию, а не физическую конституцию, имело широкое хождение среди педагогов задолго до того, как оно привлекло внимание психиатров. Аналогичным образом, еще до того, как стать доминирующей в среде нейропси-хиатров, психосексуальная теория истерии была весьма широко распространена среди гинекологов. Уголовные сыщики хорошо знали значение парапраксий - несоответствие действий преступника поставленной цели - и использовали их задолго до того, как последние стали неотъемлемой частью психоанализа 54. Много раньше, чем Морено придумал психодраму в качестве психотерапевтической процедуры, реконструкции преступлений уже были в ходу в уголовной практике, что довольно часто приводило к признанию подозреваемыми в совершении ими убийства.

Иногда прогресс состоял попросту в том, что старая заброшенная идея извлекалась из небытия. Некоторые понятия новой динамической психиатрии, далекие от того, чтобы шокировать своей новизной, оказывались весьма старомодными. Сюда можно отнести понятие «бегства в болезнь», которое было заявлено еще старыми психиатрами-романтиками и по-прежнему сохраняло свою популярность в обыденном сознании, а также идею о том, что стереотипные движения психотика могут нести в себе психологический смысл. В новелле Эдмона де Гонкура несчастная женщина испытывает столь сильные страдания, что предпринимает бегство в острый психоз 55. Мы находим ее сидящей в углу палаты психиатрической больницы и безостановочно совершающей круговые движения рукой. Автор объясняет нам, что в своих галлюцинациях она воображает себя собирающей цветы, которые падают с вишневого дерева, что она и делала в действительности в своем счастливом детстве. Психиатры, читавшие новеллу, должно быть улыбались этой

-566-

11. Заключение

устаревшей романтической выдумке, но когда Блейлер и Юнг стали учить схожим идеям, то художественная сцена высветилась впечатляющей новизной.

Характеризуясь новизной и оригинальностью, творческая работа почти всегда является частью современной тенденции; она кристаллизует огромное количество прозрений и озарений, разбросанных вокруг. «Толкование сновидений» Фрейда появилось в то время, когда общественный интерес всколыхнулся потоком литературы, посвященной сновидениям; его «Три очерка по теории сексуальности» были опубликованы в 1905 году в центре потока работ о сексуальной патологии, зародившегося после 1880 года; «Тотем и Табу» также появилась в рамках тогдашней общей интеллектуальной моды, приведшей историков, этнологов и психологов к рассмотрению тотемизма как одной из определяющих стадий в гипотетической реконструкции истории человечества. Здесь крайне трудно установить, в какой степени работа, открывающая новую эпоху, на самом деле знаменует культурную революцию, а в какой - оказывается воплощением уже существующей тенденции или моды.

Мы, таким образом, возвращаемся обратно к тому парадоксу, который был отправной точкой нашего исследования, а именно тому факту, что динамическая психиатрия испытала, по всей видимости, неоднородную череду превратностей и злоключений с этапами отторжения, неприятия и восстановления, возрождения, в противоположность последовательному курсу эволюции физических наук. Здесь мы должны отметить, что последующие базовые различия выделяют динамическую психиатрию из других дисциплин.

Современная наука является объединенным корпусом знания, в котором каждая отдельная наука обладает автономией и определяется своим объектом и специфической методологией; поле динамической психиатрии, в противоположность этому, очерчено не вполне, ему свойственно вторгаться в область других наук, если не революционизировать их. Фрейд настаивал на том, что «основатель психоанализа должен быть лицом квалифицированным в достаточной степени, чтобы судить, чем является психоанализ и чем он не является» 56. Подобная точка зрения чужда современной науке; никто не мог бы, например, вообразить Пастера, заявляющего, что он и есть то лицо, которое вправе решать, чем является, а чем не является бактериология. В то же самое время было бы совершенно естественным и нормальным, если бы, скажем, Хайдеггер стал утверждать, что он тот самый человек, который вправе определять, чем является, а чем не является хайдеггеровская философия.

-567-

В рамках единой науки термин «школа» является простым обозначением временной группировки-объединения нескольких учеников вокруг своего учителя, работающего в направлении нового стиля, и не полностью инкорпорированного в общее «тело» знания. Такой была, например, «школа» Пастера до момента его открытий, ставших всеобщим знанием. Среди основателей современной динамической психиатрии мы замечаем, что только один, Жане, остался верен традиции единой науки. Хотя он и был со-основателем психологического общества и психологического журнала, и хотя он создал мощный психологический синтез, ему никогда не приходило в голову основать «движение» или «школу». Он предполагал, что его учение способно интегрироваться в психологию как дисциплину по аналогии с тем, как Пастер считал, что его открытия могут быть усвоены медициной. По контрасту с этим, говоря о Фрейде, Адлере и Юнге, мы отмечаем здесь, что само слово «школа» допускает то значение, которое оно имело в связи с «философскими школами» греко-римского античного периода 57. Такое возвращение от понятия единой науки к понятию независимых «школ» являет собой непривычную новизну, которая пока не привлекла к себе того внимания, которого она заслуживает.