Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 1]

В мире праздности главной заботой как мужчин, так и женщин была, естественно, любовь. Поэтому нет ничего удивительного в том, что дух того времени просто пронизан утонченным эротизмом. Те, кто был «влюблен в любовь», придавали своим любовным интригам изощренно показной, поверхностный характер. Мы можем видеть это в литературе и театральных постановках того времени (например, в работах Артура Шницнера). Подобная атмосфера порождала неожиданные приступы разного рода безумств, такие как помешательство на музыке Вагнера, философии бессознательного Шопенгауэра и фон Гартмана, позднее - на работах Ницше, символистах, неоромантиках и тому подобном. Только приняв во внимание все эти особенности эпохи, можно понять причины возникновения новой динамической психиатрии.

Политический фон

Рождение новой динамической психиатрии должно также рассматриваться в рамках политического контекста того периода. Мир к тому времени был поделен между державами, национальными суверенными государствами, которые пребывали в жестком соперничестве друг с другом и были связаны сложной сетью договоров и неустойчивых альянсов.

Доминирующей державой являлась Британская Империя, хотя по уровню могущества ее все стремительней догоняли Соединенные Штаты. Британский флот контролировал семь морей, а Юнион Джек развевался над огромными колониями и территориями, разбросанными по всему земному шару. Британская валюта была самой стабильной, а Лондон - крупнейшим коммерческим и финансовым центром мира. Королева Виктория, коронованная к тому же в 1876 году принцессой Индии, представляла собой воплощение английского могущества, а также традиционных представлений о достоинстве и респектабельности.

В представлении современных поколений викторианский стиль - это уродливая архитектура, неуклюжая мебель, тяжелые гардины на окнах, помпезные церемонии, торжественный стиль речи, старомодные предрассудки и нелепое ханжество. Однако для тех, кто жил в эту эпоху, понятие «викторианский» скорее ассоциировалось со словом «победа», и, действительно, Англия в то время неизменно одерживала победы как на суше, так и на море. То, что современные англичане определяют как лицемерие, их предкам, жившим в викторианскую эпоху, казалось самодисциплиной и чувством собственного достоинства. Общественные настроения данной эпохи являлись, по своей сути, результатом культурных перемен, произошедших в сознании англичан в течение пятидесяти лет, предшествовавших коронации королевы Виктории в 1837 году. 2Эти перемены начались как реакция на распутные нравы, царившие в английском обществе XVIII века, а также на смертельную опасность, угрожавшую Англии во времена Французской революции и правления Наполеона. Инициатором волны религиозного движения был Уильям Уилберфорс, влиятельный член Парламента, также выступавший за запрещение работорговли. Одновременно с движением за религиозное и моральное обновление возникла целая серия различных движений в поддержку реформ общественного устройства и образования. 3Считалось также, что перед Англией, которой приходилось управлять огромной империей, стоит задача воспитания новых поколений хорошо подготовленных и честных гражданских служащих. Вопреки сегодняшним представлениям об этой эпохе, сексуальные вопросы довольно откровенно освещались в медицинской и антропологической литературе. Осторожные намеки присутствовали также и в художественных произведениях. Англия, отнюдь не придерживавшаяся старых идеалов, переживала в то время пик своего могущества и породила множество выдающихся личностей - создателей империи, исследователей и филантропов, равно как и выдающихся женщин, таких как Флоренс Найтингейл. Достаточно всего лишь взглянуть на портреты викторианской эпохи, чтобы заметить на лицах выражение спокойной сосредоточенной силы. Кажется, что девизом их жизни стала строка из стихотворения Лонгфелло: «Жизнь реальна! Жизнь серьезна!» Они не испытывали негодования по поводу того, что Англия, будучи столь могущественной, имела множество врагов. Британия неизменно притягивала внимание многих иностранцев, страстно стремившихся подражать манерам англичан. Но викторианский дух, возникший еще до восшествия на престол королевы Виктории и превалировавший на протяжении большей части девятнадцатого столетия, к 1880 году уже явно клонился к упадку.

На континенте в то время наиболее могущественной державой была Германия, которая, будучи долгое время «нацией без государства», наконец достигла политического объединения. Однако это произошло не в 1848 году под эгидой Франкфуртского демократического парламента, а в 1871-м под руководством Пруссии, возглавляемой «Железным» канцлером Бисмарком. В предшествующий объединению период Германия колебалась между двумя полюсами притяжения - Австрией и Пруссией. Но Австрия выбыла из борьбы в результате поражения, нанесенного ей в 1866 году Пруссией, и объединение Германии окончательно завершилось после ее победы над Францией во Франко-Прусской войне. До этого немцев в Европе считали нацией романтиков, музыкантов, философов, поэтов и самоотверженных ученых, но теперь, после того, как немецкая нация пришла к полному осознанию своего политического значения, они часто производили впечатление агрессивного объединения, уважающего только силу. Население Германии, несмотря на массовую эмиграцию в Америку, существенно увеличилось. В эти годы страна переживает колоссальный подъем в сфере производства и торговли и создает огромную хорошо обученную армию. К этому времени, однако, другие европейские государства уже поделили между собой наиболее выгодные заморские территории, и Германии, которая подключилась к борьбе за колонии лишь в 90-х годах прошлого столетия, пришлось неохотно довольствоваться тем, что осталось. Вспомнив, что в Средние Века Германия имела могущественный флот, Император Вильгельм II, к великому неудовольствию англичан, решил построить новый. Негодование Германии подогревалось также опасениями мести со стороны Франции и политическими амбициями России. С течением времени немцы становятся все более одержимы навязчивым страхом попасть в «окружение» объединенных сил Франции, Англии и России. Лидерство немцев в области науки и искусства (за исключением живописи, где превалировали французы) было почти неоспоримым. Немецкий считался ведущим языком науки до такой степени, что его незнание могло стать серьезным препятствием для ученых, работающих во многих научных областях (включая психологию и психиатрию).

Победа Германии над Францией в войне 1870-1871 годов имела для Европы сокрушительные последствия. В глазах многих немцев аннексия Эльзаса представлялась всего лишь возвратом старых территорий, принадлежавших некогда Германии и «украденных» у нее Людовиком XIV (что, тем не менее, не оправдывало захват большой части Лотарингии, имевший стратегическое значение). Однако, при Наполеоне III Франция провозгласила право народов на самоопределение, принцип, использованный французами при присоединении к своим владениям провинций Савойя и Ницца в 1860 году. Поскольку население Эльзаса и Лотарингии четко выражало желание остаться в составе Франции, французы рассматривали аннексию этих областей Германией как политический анахронизм и преступление, с которыми они не могли примириться. Вслед за поражением в войне с Германией Францию захлестнуло всеобщее чувство собственной неполноценности, чему способствовало и то, что Франция занимала менее высокое положение по сравнению с Британской Империей. Однако Франция находила для себя частичную компенсацию в приобретении новых колониальных владений, финансовом процветании, а также достижениях науки и культуры, бросавших вызов достижениям Германии. В отличие от жестких, дисциплинированных, воспитанных в авторитарном духе немцев, французы претендовали на то, что они воплощают спонтанное творчество и интеллектуальную свободу. Одна из особенностей Франции состояла в том, что вся интеллектуальная жизнь страны была сконцентрирована в ее столице Париже. Искусство, музыка, литература процветали в районе Парижа Ville Lumiere, который французы считали столицей цивилизованного мира. Хотя французский язык постепенно утрачивал свое былое превосходство, его все еще употребляли достаточно широко, к тому же он оставался языком международной дипломатии. В глазах многих французов их страна являлась первой на поприще духовного развития, бросая вызов тяжеловесному «культу силы». Тем не менее, население Франции не увеличилось настолько, на сколько оно увеличилось в других странах, где о французах сложилось устойчивое мнение, особенно распространенное в Германии, как о «нации, переживающей упадок».