Геннадий Мирошниченко (Мир) - Почему врачи живут меньше своих пациентов на 15 лет? Что делать?

Накопление смыслов — это работа ума, разума. Воля же нужна, прежде всего, чтобы человек остался верен Духовным Критериям, то есть остался человеком в самых нечеловеческих условиях. Чтобы не сломался, не сгорел, а искал и находил положительный выход.

Многие люди не способны на это вообще, некоторые на длительное время. Ибо они находят оправдание своему отступлению в необходимости выживания, то есть поддерживания лишь функционирования на уровне животного.

Они способны на взрыв, на мгновенную концентрацию, на разрядку, так как это есть проявление агрессивных свойств живого, направленных на собственную защиту.

Многие употребляют выражение: “Самое большое в духовности Христа — она ненасильственна”. Думаю, что это ошибка, ибо психология Иисуса Христа на самом деле стоит на существенно важном моменте — на вере в действие Бога во всех процессах, кроме личностных. Так проявляется свобода личности, данная Человеку Богом.

Не учитывать этот факт нельзя. Иначе смысл всей психологии Христа меняется на обратный. Он проповедовал собственные усилия для спасения: физические — для спасения тела, духовные — для спасения души и объединение их пониманием истин, то есть смыслов.

Однако, чаще всего человек принимает за отправной тезис вмешательство Бога в личную жизнь. И отсюда начинает надеяться на Бога во всём.

Тогда жизнь его превращается в сплошной парадокс или абсурд. Живя длительное время в таком состоянии, человек либо сходит с ума, поддавшись уговорам общеклеточного сознания, либо откровенно и сознательно начинает служить дьяволу.

Писатель М. Задорнов сказал: «…духовность проходит через Россию». В сравнении с отсталостью в развитии технологий как показателя цивилизованности это кажется парадоксом. Но ведь в самом деле Россия являет всему миру Зеркало и негатива и позитива, как надо и как не надо поступать. В этом всемирном Зеркале — и новое, и старое, и страшное, и лучшее будущее.

Россия — это такой громадный эксперимент Природы над человечеством, в котором проводится моделирование в реальном масштабе времени с показом и в лицах, и в натуре.

Россия — это не просто театр, это обучающий класс всей Земли. Убить Россию означает убить своего Учителя, который на собственной жизни учит, как поступать и как не поступать. Он одновременно и положительный и отрицательный. Достоинства и недостатки перемешаны. Но умный отличит одно от другого.

Россия есть театр преодоления и театр сверхусилий вселенского масштаба, такого, какой во всём мире неподвластен народам никаких стран.

Главная заслуга нашей Россия в другом: она учит не просто действием, она формирует будущие критерии жизни людей для всей Земли.

В силу своей грандиозности в масштабе Земли Россия, как огромное животное, не походит на другие страны. Это отличный от них тип устройства общества и личности, основанный, прежде всего, на крайней христианской модели поведения и страдания.

Парадоксом является сама модель поведения русского, за многие столетия впитавшего в себя православные каноны. Он не может жить лучше, ибо лучшее сразу нарушает внутреннее равновесие в его душе, которое, в первую очередь, связано с существованием в ней громадного объёма страданий.

Чем достигается заполнение этого объёма страданиями, не суть важно. Это и любовь-ненависть, и доброта, и сострадание, и пьянство и многое другое.

Важно, что всё это стоит на грани балансирования над пропастью: ты праведник, если не падаешь с каната, и ты оказываешься в грехе, если сваливаешься либо влево, либо вправо. Долго устоять на канате невозможно, поэтому причина для страданий всегда найдётся.

Принципиальным является момент понимания необходимости страданий: если хочешь быть чист, ты должен войти в процесс очищения, как все, а для этого сначала ты должен изваляться в грязи.

Дикость и утопия — вот крайности состояния души российского православного. Как у любого истеричного больного две его крайности могут реализовываться в нем одновременно, так и в России крайности духа тоже сосуществуют одновременно.

Преодолеть любую крайность можно только за счёт сверхусилий. Никакая постепенность тут невозможна. Ключом к такому преодолению является понимание тезиса Христа о собственном усилии со стороны каждого.

Жить, не впадая в крайности, означает по Христу «возлюбить врага своего». Иначе говоря, внутри себя, в своей душе, ты не должен позволять себе гневаться, ибо гнев есть безумие.

К сожалению, впадать в крайность есть тоже безумие. Вывод в духовной психологии Христа напрашивается сам собой: нельзя позволять себе быть поглощёнными крайними состояниями.

Время от времени модель будущего устройства на Земле показывается в России в самом неприглядном виде, как бы давая представление сразу же и об обратной его стороне.

Ибо в силу своей сверхчувствительности духа, Россия опережает другие страны в прогнозе будущего. Говоря языком математики, коэффициент при производной движения для России намного больше, чем для других стран.

Но больший коэффициент при производной позволяет не только заглянуть дальше по времени развития, но и значительно больше поднимает шумы по амплитуде по сравнению с другими более умеренными случаями. Таков вывод кибернетики для любых систем.

Шумами в данном случае являются сопутствующие и одновременно мешающие движению составляющие общественных сил. Это негативные проявления личности и общества, которые в будущем естественно значительно уменьшат своё влияние, но пока имеют большую силу.

Поэтому Россия, постоянно забегая вперёд в своём развитии значительно дальше других стран, параллельно показывает и то, что приводит к срыву задуманного.

И хотя задуманное, намного опережающее естественный ход развития, есть утопия, тем не менее, через некоторое время оно наступает для всех стран. Но уже тогда, когда они, пройдя натурное обучение на примере России, во всеоружии приготовились встретить негативы, преследующие утопию.

Но утопия — это идеал, будущее, которое не может быть достигнуто за один или два шага естественного развития, но которое рано или поздно в том или ином виде приходит. Потому что утопии выходят из духовного будущего.

Поскольку государство любого вида всегда защищает своё старое устройство, борясь со всем новым и уничтожая его, то и для самого далёкого будущего в структуре современного государств места нет.

Утопия, или далёкое будущее, есть нечто слабое и беззащитное. Оно есть ересь, оно есть фантазия больного, то есть опережающего, ума. В то же время оно есть нечто, требующее своей защиты от агрессии уже устоявшегося и самодовольного прошлого и настоящего. И потому оно в своей защите кроваво.