Кристин Хасслер - Манифест двадцатилетних

На первый взгляд, синдром Питера Пэна выглядит совсем не страшно; кажется, что все, кому за двадцать, должны его пережить. Но не слишком-то завидуйте: каждый Питер Пэн рано или поздно сталкивается с реальностью. На самом деле глубоко внутри эти питеры пэны чувствуют приступы страха и жаждут иметь цель в жизни. Прожигание жизни, да еще с растущим долгом на кредитке, — это просто способ избежать взросления и принятия ответственных решений, отмахнуться от важных вопросов и позволить себе жить бесцельно. Да, важно веселиться и развлекаться, когда вам двадцать с небольшим, но если вы выбрали безответственный способ развлечений, который отвлекает вас от ваших обязанностей или нерешенных проблем, просто будьте готовы рано или поздно очнуться. Сохраняйте баланс: летайте в свою Нетландию, но перемежайте эти путешествия с погружением в реальность.

О себе: несмотря на то что мое будущее не определено, я продолжу работать, чтобы что-то изменить, буду стремиться к успеху и, самое главное, буду веселиться и наслаждаться жизнью по полной программе, пока нащупываю цели и ищу свое призвание.

Жизнь 25-летнего парня довольно проста. Каждое утро меня волнуют три самые важные темы: девушки, развлечения с друзьями и стремление заработать побольше денег, чтобы не нужно было ходить на работу, которую я не так уж сильно люблю. И да, чаще всего именно в таком порядке они и следуют.

Признаю, что при таком наборе «тем» я довольно высокого мнения о себе, хотя по многим вопросам в моей жизни наблюдается полное отсутствие направления и уверенности. Я думаю, что со временем моя жизнь обретет больше смысла, но в настоящий момент я счастлив и просто не думаю о том, что должен повзрослеть и нести за что-то ответственность. Сейчас моя жизнь в большей степени определяется групповым сознанием, и я догадываюсь, что все это происходит из-за боязни заскучать или выглядеть обыкновенным.

Я провожу свои дни так: хожу в спортзал, на работу, на вечеринки. Работа дает мне потрясающую возможность много ездить (и жить круто и ярко), проводя иногда целые месяцы в разных странах: Аргентине, Венесуэле, Мексике, Гонконге, Тайване. Я был почти в 35 странах и пытаюсь воплотить в жизнь старую поговорку «в каждом порту моряка ждет девушка» — так говорит моя мама с усмешкой, в которой проскальзывает осуждение. На работе я провожу время, решая, где пройдут наши следующие фееричные выходные с друзьями, часами сижу в чате с такими же, как я, работничками.

Чтобы добиться свидания, мне приходится потрудиться, ведь у меня всего лишь «Ниссан», квартиру я снимаю вместе с лучшим другом, а зарабатываю меньше 50 тысяч долларов в год. Признаюсь, езда за рулем среднего авто и жизнь в обшарпанной квартирке вызывают у меня чувство неполноценности. Ведь всегда есть более симпатичный парень, с работой получше, у которого денег побольше и одежда покрасивее. Я сравниваю, оцениваю и стараюсь соответствовать высоким стандартам. Я продолжаю надеяться, что все же существует осмысленный свет в конце этого тоннеля, но куда двигаться, я еще не понял.

А пока я просто продолжаю идти вперед и по ходу дела разбираюсь, чего я делать не хочу. У меня нет подружки, и в реальности меня это не очень беспокоит, хотя найти девушку было бы отлично. Если я заведу подружку, то надо будет мучиться, идти или нет на очередную крутую вечеринку, где будет еще больше горячих девушек, или придется выбирать между подружкой и поездкой с друзьями. Я привык думать, что где-то трава зеленее.

Нам следует относиться к жизни легче и не сильно переживать по поводу чего бы то ни было. Мы еще слишком молоды, чтобы думать о судьбах мира. Я считаю, что надо научиться жить счастливо сейчас, и это поможет прожить счастливо всю оставшуюся жизнь.

И да, я по уши в долгах, но не слишком беспокоюсь из-за того, как и когда буду их выплачивать. По-моему, я достаточно сообразителен, раз получил высшее образование и зацепился в корпорации, так что смогу выпутаться из любой ситуации. Положение моих друзей несколько лучше. Они все зарабатывают больше, чем я, при этом работают меньше. Я им завидую; мы соперничаем друг с другом. В целом это здоровая конкуренция, но иногда она меня сильно задевает, так как я хотел бы, чтобы мне все давалось легче.

Я всегда должен быть чем-то занят. Похоже, мне просто недостаточно уютно наедине с собой. Нет, я вполне доволен собой, но мне нужны впечатления. Если слишком много времени проводить в одиночестве, появляются неприятные мысли о том, как скучно жить без подружки, денег и стабильной карьеры, и подступает депрессия. Для меня это признак слабости, поэтому я стараюсь бороться с таким состоянием. Вообще многие скрывают какие-то слабости, но, по-моему, в мой нынешний стиль жизни слабости не вписываются, мне ведь уже 25.

Я знаю, что наверняка моя жизнь могла бы быть более осмысленной, что у меня есть предназначение. Однако в настоящий момент оно выглядит как погоня за эмоциями и впечатлениями. Я адреналиновый наркоман. Возможно, ожидание очередного веселого события или приключения заставляет меня забыть о текущем отрезке пути и мешает ценить то, что меня окружает? Возможно, это отчасти объясняет происходящее со мной? Однако что-то подсказывает мне, что в настоящий момент таков мой курс и что более осмысленный путь откроется со временем.

Какими бы ни были уроки, которые я должен таким образом усвоить, я стараюсь не перенапрягаться, обдумывая их, хотя все-таки размышляю об этом. Трава не всегда будет зеленее: рано или поздно я осознаю, что это просто клише. Я повторяю себе, что по крайней мере не теряю времени даром, и, когда наступит время повзрослеть, сделаю это с удовольствием.

Дилеммы и вопросы возраста между двадцатью и тридцатью могут привести к совершенно иной, но тоже распространенной реакции: вместо того чтобы кружить в неистовом безумии вечеринок и веселья, лишь бы избежать размышлений о себе, мы вообще перестаем действовать, так как не понимаем, куда нам нужно двигаться. Раньше мы видели цель и чувствовали энтузиазм, а теперь едва шевелимся.

Я думал, что к этому возрасту все будет иначе. Мне 27, я мало зарабатываю, все еще живу с родителями и по-прежнему работаю в том же магазине, что и во время учебы в колледже.

По итогам исследований, около 48 процентов студентов после окончания колледжа или несколько лет спустя возвращаются в родительский дом. Эта группа двадцатилетних «бумерангов» часто застревает в Нетландии, очень комфортно обустроенной их родителями. И хотя выглядит это иначе, чем синдром Питера Пэна, я думаю, что это тот же тип реакции на непомерные ожидания и давление, которые ощущают двадцатилетние, особенно те, кто отличался высокой успеваемостью в школе и колледже. В возрасте между двадцатью и тридцатью многие выдыхаются, чувствуют себя перегруженными финансовыми обязательствами, принимают пораженческий подход и в итоге теряются, пытаясь спрятаться от ответственности, решений и разочарований, которые несет с собой взрослая жизнь.