Джоэл Норрис - Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков

В признаниях, сделанных в полиции Олбани, равно как и в более поздних признаниях в полиции Колумбуса по поводу виннтонских убийств, Гэри не отрицал, что находился на месте преступления и участвовал в ограблении, но давал понять, что убивал его сообщник. В Олбани Джон Ли Вильямс, человек, которому Гэри приписывал совершение убийств, содержался в окружной тюрьме и был приговорен на основании показаний Гэри к отбыванию заключения в Данморе. Позднее обвинение аннулировали. Когда Гэри отказался от своих показаний, Джона Вильямса сочли невиновным и отпустили на свободу. Полиция Колумбуса установила, что виннтонские убийства Гэри совершал в одиночку. Он грабил пожилых женщин, избивал их, насиловал и, в конце концов, душил чулком или шарфом.

«Он всегда был мошенником», – сказал Гомер МакГилврей, экс-детектив из Гейнсвилла, штат Флорида, о Карлтоне Гэри, чье имя всплывало чуть ли не после каждого преступления, произошедшего в округе. Гэри сообщил руководству тюрьмой штата Нью-Йорк, что никогда не имел ни дома, ни родителей. Отчасти это была правда. Вначале он жил с матерью, которая все время переезжала с места на место, потом с теткой, бабушкой или совсем один, когда пустился на розыски матери. Постоянного дома у Карлтона Гэри не было. До первого ареста, случившегося перед его совершеннолетием, Гэри сменил пятнадцать мест проживания. С тех пор, как соседи заметили мальчишку на свалке – он рылся в поисках еды, – до первого ареста за поджог его жизнь являет собой классический пример подготовки к жестокости и насилию.

Карлтон Гэри имел коэффициент интеллектуальности на уровне таланта и довольно высокие творческие способности, однако их, вероятно, свели на нет пороки развития и отсутствие счастливого детства. О его врожденных дефектах свидетельствует несколько мелких физических аномалий: кожные перепонки между пальцами рук и чрезмерно длинные средние пальцы на ногах. Еще в начальной школе Гэри перенес по меньшей мере одну серьезную травму головы на площадке для игр, с потерей сознания и коматозным состоянием. От мальчика отказался отец, в детстве его хронически недокармливали, в подростковом возрасте он пристрастился к наркотикам. До восемнадцати лет он обвинялся в грабежах, изнасилованиях и поджоге.

В Карлтоне Гэри совмещалось несовместимое. Он стал мужем и сутенером, убийцей пожилых женщин и заботливым опекуном своей престарелой тетки, вором и благодетелем. Совершая убийства в Виннтоне, распространяя наркотики по негритянским районам Колумбуса и выступая в качестве модели на местном телевидении, Гэри закрутил роман с помощницей шерифа, не ведавшей о том, что любовник ведет двойную жизнь.

Гэри так и не сознался в преступлениях. Он до сих пор утверждает, что действовал с сообщником по имени Майкл Криттендон. Тот высматривал подходящие для ограбления дома и совершал там убийства, в то время как сам Гэри прятался снаружи, в кустах. Обвинению не удалось найти свидетелей, хотя жертва одного из сексуальных нападений спустя много месяцев указала на убийцу после сеанса гипноза. Но показания, сделанные под гипнозом, по утверждению адвоката Гэри, Бада Симена, были непоследовательным и недостаточно убедительными, чтобы стать основой для обвинения Гэри в изнасиловании и покушении на убийство.

На каком же основании обвинению удалось добиться для Гэри смертного приговора, если не нашлось ни одного свидетеля его злодеяний? И какой путь прошел Карлтон Гэри, возвратившись в Колумбус после двадцати лет тайной войны с полицией, отбыв заключения в тюрьмах Флориды, Южной Каролины и Нью-Йорка? Во-первых, обвинение, выдвинутое против Гэри, опиралось на повторяющиеся модели поведения, которые следствию удалось связать с похожими удушениями чулком и с ограблениями и убийствами в Нью-Йорке. И хотя штат предъявил Карлтону Гэри лишь обвинения в убийствах Флоренс Шайбл, Марты Турмонд и Кэтлин Вудрафф, преимущественно на основании оставленных на месте преступления отпечатков пальцев, прокуратура использовала убийства Фери Джексон и Джин Даймстейн, чтобы создать более широкую модель аналогичных преступлений, а убийство Нелли Фармер в Олбани – как модель преступления, не менявшуюся целых семнадцать лет.

Карлтон Гэри признался, что три раза присутствовал во время преступлений. Он препроводил полицию Колумбуса к домам погибших, показал, каким образом туда проникал и где находились жертвы в момент убийства. И хотя вину за содеянное Гэри перекладывал на Майкла Криттендона, позднее оправданного полицией, описывая якобы увиденное, он рассказывал, как сообщник убивал и насиловал. Следственные органы использовали признания в ограблениях, чтобы доказать факт присутствия Гэри на месте преступления, а ссылаясь на результаты анализов спермы, доказывали, что он мог совершить изнасилования. Проведенные позднее исследования лобковых волос подтвердили возможность его участия в изнасиловании. И наконец, полиции удалось использовать свидетельские показания Гертруды Миллер, опознавшей в нем человека, который бил, насиловал и пытался задушить ее нейлоновым чулком в 1977 году всего за четыре дня до обнаружения первого убийства в Колумбусе. Карлтон Гэри был признан виновным девятью мужчинами и тремя женщинами, членами окружного суда присяжных, и приговорен к казни на электрическом стуле.

«У меня нет родителей», – однажды заявил Гэри.

И если руководствоваться общепринятыми критериями, это – правда. Он никогда не знал своего отца, строительного рабочего, впоследствии трагически погибшего; Гэри видел его лишь однажды, когда ему исполнилось двенадцать лет. Мать Карлтона переезжала всякий раз, встречая нового мужчину. В детстве Гэри иногда переезжал с матерью, а порой оставался с двоюродной бабушкой, Альмой Вильямс, или с сестрой отца, Лилиан Несбит. Вскоре Гэри стал скитаться с места на место, часто без ведома родственников. Он превратился в беспризорника. Благодаря остро развитому инстинкту выживания мальчишка добивался расположения взрослых – всех, кто мог ему помочь. Дядя Гэри с материнской стороны, Уильям Дэвид, вспоминает, как однажды за четыре дня до Рождества военная полиция сообщила ему, что его ждет посетитель. В это время он стоял на посту у входа на военную базу Форт-Ли в штате Виргиния. Потом полицейские передали трубку восьмилетнему Карлтону. «Дядя, это Гэри. Приезжай, забери меня». Уильям Дэвид и по сей день удивляется, как племянник в одиночку добрался до Виргинии. Он определил ребенка в школу, но весной Карлтон сбежал к другому дяде, в Северную Каролину.

Не имея настоящего дома или родителей, которые могли бы нести за него ответственность перед законом, Гэри мотался между тетками Альмой и Лилиан в Колумбусе и матерью во Флориде. В Форт-Майерсе во Флориде, окончательно обосновавшись у матери, он как-то вернулся из школы и узнал, что та с очередным сожителем съехала с квартиры. И шестнадцатилетний парень вновь пустился в путь, на поиски матери, отправившейся в Гейнсвилл. Там он встретил свою первую жену Шейлу, там же он предстал перед судом по обвинению в метании зажигательных бомб в бакалейный магазин, принадлежавший белому владельцу.