Джоэл Норрис - Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков

Ощущение потребности во внимании медиков не оставляло Бобби Джо Лонга и в тот период, когда он совершал изнасилования по газетным объявлениям. Преступник встречался с медицинской сестрой, которая предложила ему обратиться к психиатру и рассказать о странных силах, толкающих его на совершение поступков против воли. Подойдя к кабинету, где принимал психиатр, Лонг испугался, что тот без разговоров вызовет полицию и его проблемы так и останутся неразрешенными. Поэтому он не явился на прием, и за несколько лет изнасилования с ограблениями переросли в изнасилования с убийствами.

И наконец, предполагаемый кузен Бобби Джо Лонга – Генри Ли Люкас. Когда его собирались освободить под честное слово после шести лет пребывания в тюрьме, куда он попал за убийство матери, преступник пытался предупредить персонал психиатрической лечебницы, что еще не готов к жизни на свободе и должен научиться ладить с женой. «Я сделал попытку с браком, но она не сработала. Я обратился к религии, но и это не помогло. Я старался завести друзей, поддерживать отношения со своими сестрами, но у меня ничего не получалось». Все его старания найти в жизни какой-нибудь якорь, который удерживал бы его от скатывания во власть деструктивных сил, потерпели фиаско. Ему не с кем было объединиться для совместной борьбы против этих сил. Лишь в тюремной среде Люкасу удалось найти ту структуру, которая была необходима для их сдерживания, где он мог бы сохранять контроль над своими самыми жестокими наклонностями. Он предупредил тюремное начальство в Айонии, что, если его отпустят, он станет убивать вновь. Но тюрьма была переполнена, и Люкаса выпустили «под честное слово». Люкас говорит, что изнасиловал и убил женщину прямо перед тюрьмой и оставил труп перед тюремными воротами. Тело другой его жертвы, Джейн Доу, было обнаружено в пяти милях от тюрьмы как раз через несколько дней после его освобождения. Люкас сознался и в этом убийстве.

Часто индивидуумы, предрасположенные к эпизодической жестокости, становятся патологическими лжецами. С другой стороны, ложь является лишь естественным продолжением их хамелеоновской способности сливаться с толпой. Они чувствуют, что хотят от них услышать окружающие, и предоставляют желаемую информацию. Для них речь идет не об истине, а о выживании. Концепция соблюдения эталона честности и правдивости принадлежит более высокому порядку, и такая интеллектуальная добродетель недоступна социопату либо человеку, в характере которого имеются принципиальные изъяны. Физиологический ущерб, наносимый гипоталамусу и лимбической области мозга или височной доле, которая помогает развивающемуся ребенку сформироваться как личности, отграничивая себя от всего остального мира, может настолько нарушить поведение человека, что концепции правды или правдивости лишаются всякого смысла. Правдивость требует, чтобы у человека имелось понятие его личной ценности, самоуважения. Поскольку большинство эпизодически жестоких индивидуумов убеждено в собственной никчемности, а свое существование в этой жизни считают бессмысленным, они не бывают честны ни с собой, ни с другими.

На практике ложь является формой манипуляции. Если человеку удается удачно солгать, он может заставить людей поверить в то, что ему нужно. В связи с этим напрашивается возражение, что в политике и бизнесе люди, как правило, лгут, но вместе с тем не являются серийными убийцами. Различные учреждения традиционно прибегают ко лжи, чтобы оберечь себя и своих сотрудников. Разные культурные группы неустанно обманывают друг друга, движимые инстинктом самозащиты и необходимостью манипулировать. Следовательно, ложь – довольно широко практикуемый прием, которым серийные убийцы владеют лучше, чем большинство других людей.

Когда у ребенка школьного возраста ложь становится хронической или когда взрослый человек каждый раз по-новому вспоминает события прошлого, это указывает на наличие других серьезных нарушений в поведении. Однако необходимо провести разграничение между ложью по привычке или по необходимости, с одной стороны, и ложью с целью выживания. Большинство серийных убийц, рассказывая ту или иную историю, сами свято в нее верят. Так, Генри Ли Люкас признался в совершении свыше трехсот убийств. Некоторые его признания правдивы, другие представляют собой намеренную ложь. Ряд признаний был инспирирован полицией, предоставившей ему факты, и преступник согласился с ними, рассчитывая порадовать власти. Не исключено, что Люкас искренне верил, что совершил некоторые из преступлений, в которых он сознавался. Возможно, он считал, что раз полиция располагает данными против него, а он слабо помнит эти события, то будет лучше сознаться и избавить полицейских от хлопот, неизбежных, пока дело не закрыто. Кроме того, срабатывала определенная поведенческая модель. Когда Люкас сознавался в преступлении, он получал поощрения и заслуживал похвалу. Было легко добиваться поощрений и похвал у полицейских: для этого требовалось лишь сознаться в совершении всех преступлений, о которых его спрашивали.

Вскоре, когда часть показаний Люкаса не подтвердилась, он отказался от признания во всех убийствах, включая даже убийство Бекки Пауэлл и бабушки Рич. Люкас переиграл свою историю, потому что другое начальство попеняло ему, поступившему дурно, сознавшись в преступлениях, которых он не совершал. Теперь ему надо было угодить новому начальству, и Люкас моментально переиначил свой рассказ, добиваясь одобрения и вознаграждения. Этот стратегический ход оказался успешным, и убийца скорректировал детали в своих показаниях, чтобы подстроиться под желания человека, проводившего допрос.

Некоторые специалисты считают, что нарушения памяти, поражающие эпизодически жестоких людей, связаны с припадками типа эпилептических, с потерей осознанного восприятия действительности в периоды галлюцинаций, а также с подобными сну состояниями, которые могут быть даже результатом органически индуцированного бреда, уходящего корнями в лимбическую область головного мозга. У убийц-алкоголиков или наркоманов провалы в памяти наступают при ступорах и коматозноподобных состояниях. Потеря памяти уравновешивается гипермнезией или необычайной способностью помнить мельчайшие детали события, также наблюдаемой у серийных убийц. Эти две модели могут сосуществовать, так как мозг не способен обеспечить структурное управление банками неврологической памяти.

Отсюда происходят резкие провалы в памяти, пронизанные воспоминаниями о незначительных событиях, которые выглядят жалкими островками посреди океана мрака.