Донна Наказава - Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить

Сын Синди рос счастливым малышом, что придало ей уверенности родить второго ребенка в возрасте тридцати пяти лет. Но второй ребенок дался не так легко.

– Она была из тех младенцев, которых невозможно успокоить. Иногда визжала во всю мощь своих легких, и я ничего не могла сделать. Мне казалось, что как мать я потерпела фиаско. Поскольку я понятия не имела, что такое быть хорошим родителем, я не знала, что это нормально – иногда отпустить вожжи, – говорит Синди. – Я превратилась в кружащегося дервиша, пытаясь быть идеальным, любящим, всегда внимательным родителем, не заботясь надлежащим образом о собственном благополучии. В те редкие часы, даже минуты, когда дочка дремала, я неслась поиграть со своим сыном.

Когда дочь стала старше и спокойнее, жить стало проще. Так было, пока не наступила предменопауза. К Синди вернулись болезни. Депрессия, с которой она боролась в молодом возрасте, снова дала о себе знать, так же как и панические атаки. Ее поглотила усталость, она все хуже справлялась со своими эмоциями. Синди переменила работу, и новая работа ее очень вдохновляла, но она заметила, что стала забывать факты, и ей становилось стыдно.

Небесспорная истина «страх, поглощающий детей, никуда не исчезает» для Синди стала реальностью.

– После долгих лет более или менее успешного управления своей жизнью я просыпалась ночью от того, что меня колотит дрожь. Я обвиняла себя в том, что не в состоянии собраться и улучшить свою жизнь. Если у кого-то было трудное детство, то годы спустя все эти события видятся размытыми. Но для меня они не были размытыми. Сочетание предменопаузы и стресса на работе вновь разворошили мои детские травмы. Эмоциональные проблемы, с которыми я давно прекратила бороться, снова вернулись.

Обнадеживает, что Синди поняла: если она не хочет, чтобы ее собственное детство отразилось на ее детях, она должна заново выстроить себя.

Грейс тоже переживает, что впечатления ее детства не лучшим образом отражаются на воспитании детей.

У Грейс пятилетние девочки-близнецы, а у нее самой внезапно развился рассеянный склероз в возрасте сорока одного года.

Грейс говорит, что очень трудно быть уравновешенным родителем, все время обращаясь мыслями к собственному детству. Ее младшая сестра страдала лейкемией, и Грейс была ее донором костного мозга. Пересадка не помогла, и сестра умерла, когда Грейс было двенадцать лет.

– Я тогда каждый день тревожилась: что дальше? Мои родители сегодня вечером будут дома или останутся в больнице? Моя сестра будет жива завтра? Если бы у нас в семье все было хорошо, моя нервная система была бы совсем другой. Мои родители не могли думать ни о чем, кроме моей сестры, и я это прекрасно понимаю. Ничего не могу сказать, у нас были отличные родители, но они не могли быть полноценными родителями для меня, ведь им приходилось все отдавать моей сестре – все, в чем она нуждалась и чего она заслуживала.

– Когда я была беременна, – продолжает Грейс, – у меня была одна мысль: только бы мои близнецы родились здоровыми. Я также боялась, что не переживу роды. Мои беременные подруги такого стресса не испытывали, они искали ползунки с крутыми логотипами – это все, что их занимало.

– Я всегда прокручивала в голове самый плохой сценарий, – признается Грейс. – Это у меня с детства. Однажды я гуляла с дочками на нашей площадке. Одна из моих девочек подбежала ко мне и сказала: «Мамочка, вон тот мальчик обозвал меня плохим словом». Она рыдала. И тут стало плохо мне , меня затрясло. У меня тряслись руки, дрожали пальцы. Я даже говорить не могла. Дочка казалась такой потерянной… Потом я схватила обеих дочерей за руки и наорала на мать того мальчика: «Вам надо бы что-то сделать со своим сыном – он хулиган!» Я потащила плачущих дочерей в сторону дома. Мое сознание просто бурлило, когда я проигрывала вновь эту сцену. Я была настолько во власти своих эмоций, что даже не посчитала нужным утешить малышек. Я волокла их за собой, не в силах справиться со своими чувствами. А ведь я должна была совсем по-другому реагировать…

– Я не хочу быть таким родителем, – говорит Грейс. – Я не хочу быть матерью, поглощенной собственными тревогами, матерью, которая не может спокойно, убедительно и уверенно решить, что же для них лучше всего. Как можно утешать детей, когда у тебя дрожат руки?

Грейс признается, что ее мечта – научить девочек взвешенно и спокойно принимать жизненные решения:

– Я хочу быть такой мамой, которая, даже если случится пожар, сможет вывести детей из дома, а потом будет сидеть с ними в обнимку на бордюре, пока пожарные сбивают пламя, и говорить: «Все будет хорошо, все будет замечательно». Но как это сделать, я не знаю. Ведь я являюсь крайней противоположностью такой вот спокойной матери.

По опыту общения с женщинами, пережившими негативный детский опыт – например, насмешки со стороны родителей, когда ребенок нуждается в помощи, – я знаю, что реакция могла бы быть другой. Грейс могла бы подавить свои чувства и вяло отреагировать: «Не грусти, не плачь, возвращайся и играй!» Или она могла бы приправить свой комментарий критикой: «Не будь плаксой!» Это – сценарий, записанный в подсознании. Но у Грейс такого сценария нет. Из своего детства она вынесла бесконечную тревогу, справиться с которой ее собственные родители ей не помогали.

В любом случае, какой бы ни была линия родителей, дети безошибочно понимают намек: «Когда мне плохо и я говорю об этом маме, я просто ее расстраиваю или злю. Мама мне не может помочь ». Именно этот урок Грейс вынесла из своего детства, и именно этот урок она преподносит своим детям.

Сама Грейс формулирует это следующим образом:

– Я не та мать, которой хотела бы быть. Я пытаюсь, но пока не стала ей. Иногда я пинаю себя за это. Интересно, как это – быть достаточно хорошей мамой?

Родительство – тяжелая, но очень приятная работа. Будучи родителем, вы, конечно же, хотите, чтобы ваши дети знали: они всегда могут рассчитывать на ваши теплые объятия, а в вашем доме найдут надежную гавань. Мы все хотим, чтобы наши дети ощущали ту же любовь, какую и нам дарили в раннем детстве. Но, к сожалению, в некоторых семьях сценарий бывает другим.

Сознательное родительство, как и попытка удовлетворить все потребности наших детей в хороводе жизненных проблем, требуют от нас очень многого. Но ведь все мы живые люди. Иногда мы бываем переутомлены. Дети могут быть несговорчивыми. Подростки могут быть эгоцентричными, или дерзкими, или они делают необдуманный выбор. Даже в самой пустячной ситуации легко поддаться эмоциям, потерять терпение, прокричать что-то такое, о чем позже пожалеешь. Если у вас есть дети-подростки, с вами такое периодически бывает, да?