Донна Наказава - Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить

– Мне нужен был так называемый «план эмоциональной реабилитации». У меня был выбор: пойти по пути исцеления или поставить на себе крест, – говорит она.

Джорджия начала с медитации осознанности, которая дала неплохой результат, но она чувствовала, что этого мало, и по совету врача прошла курс соматической терапии.

Сеансы проходили раз в неделю больше года.

– Прислушаться к себе у меня получилось не сразу, – говорит Джорджия. – Случалось, доктор спрашивал меня: «Что только что произошло?», а я не знала, что ответить. Если я говорила: «Я не понимаю, что вы имеете в виду», он просил меня сделать паузу. Иногда я с трудом сдерживала слезы, и меня охватывало чувство безысходности: никогда не будет конца моим проблемам. Я сказала об этом врачу, и он спросил: «А физически что вы ощущаете? Где рождается ваше чувство?» Его вопрос сначала поставил меня в тупик, а потом я поняла: под лопаткой, я ощущаю острую боль под лопаткой. Когда я давала волю слезам, боль отступала.

Направляемая врачом, Джорджия как будто заново познавала свое тело и училась справляться с эмоциями. Приобретенными навыками она пользуется в повседневной жизни.

– Если у меня очень острые эмоции, я справляюсь с ними маленькими шажками, переводя дух на «островке безопасности». Я настраиваюсь и разговариваю со своим телом, спрашиваю, что ему нужно. Важно принять меры, когда возбуждение начинается, а не когда оно нокаутирует.

Слушая свое тело, Джорджия научилась «встряхиваться» – сбрасывать с себя проблемы.

– Я с детства была перфекционисткой, но это чувство не из лучших – всегда и во всем добиваться успеха. Теперь-то я понимаю, насколько важно умение расслабляться. Соматические переживания научили меня заботе о самой себе. Теперь я стараюсь улучить момент, чтобы посидеть на крыльце на солнышке с чашкой чая или отправиться куда-нибудь на весь день на прогулку. Или я просто лежу на диване и читаю книгу, а если рядом со мной моя любимая собака, то я вообще счастлива. Это и есть те «островки безопасности», которые помогают мне привести себя в порядок.

Соматические переживания помогают попавшим в непростые жизненные ситуации людям справиться с эмоциями в комфортном режиме. Тело подсказывает им, как регулировать свои эмоции и, главное, действия.

Молодая женщина нашла в себе силы установить границы в отношениях со своей матерью. Она сказала ей: «Давай так: я уважаю твою жизнь, а ты уважаешь мою».

– И вот еще что. Раньше я была настолько не уверена в себе, что даже если чувствовала: рядом с эти человеком мне некормфортно, я все равно терпела его общество. Теперь – нет. Мое тело подсказывает мне: если хочешь сохранить себя, поставить барьер, и я так и поступаю.

Соматические переживания помогают попавшим в непростые жизненные ситуации людям справиться с эмоциями в комфортном режиме. Тело подсказывает им, как регулировать свои эмоции и, главное, действия.

Те, кто прислушивается к телу, вряд ли вспыхнут от злости или, потеряв самообладание, наговорят такого, чего вовсе не имели в виду. Секрет прост: тело само подскажет, что вы на пределе. У кого-то может возникнуть мышечное напряжение, у кого-то боль в спине, а кто-то ощутит оцепенение или покалывание. Дискомфорт в теле – это звонок. Вы делаете паузу и сосредотачиваетесь, чтобы избежать реакции, о которой позже можно пожалеть.

Наведение образов – это попытка мысленно фокусировать свое воображение на чем-либо. Когда вы занимаетесь наведением образов, чтобы переписать старые схемы, вы задействуете правое полушарие мозга, отвечающее за обработку данных.

«Ментальная образность – это не просто “подумайте о чем-нибудь”, – говорит Берни Зигель. – Аналитическое мышление происходит в основном в участках левого полушария мозга, а творческая визуализация, или создание образов, задействует по большей части правую сторону, где обрабатываются зрительные, слуховые и обонятельные ощущения, где формируются наши эмоции и настроение».

Чтобы реально понять, насколько два полушария нашего мозга работают по-разному, Зигель предлагает провести такой эксперимент. Загляните в холодильник. О, да у вас закончились лимоны! Простая мысль «Мне надо купить лимоны» активирует левое полушарие. В магазине, когда вы смотрите на ценник и расплачиваетесь на кассе, тоже работает левое полушарие.

Теперь представьте свежий спелый лимон в своей руке. Почувствуйте восковую поверхность кожуры под своими пальцами, вдохните свежий цитрусовый аромат. Вот вы берете острый нож и режете лимон на четвертинки, аромат усиливается еще больше. Возьмите четвертинку лимона и слегка сожмите пальцами – потекут капли сока. Поднесите лимон ко рту и дайте соку стечь по языку… Что, кисло?

Теперь вы воспринимаете лимон на совсем другом уровне. Воображаемый вкус лимона, возможно, заставит вас вздрогнуть и поморщиться. Визуализация убедила ваш мозг, что это был настоящий лимон, поэтому вы так и реагируете (морщитесь).

Спортсмены используют визуализацию, чтобы улучшить свои результаты, пианисты в отсутствии инструмента тренируют пальцы, воображая игру на фортепиано, – в двигательной области головного мозга у них происходит такой же рост нервных клеток, как и у тех, кто реально каждый день играет гаммы. Психические образы заставляют мозг поверить, что мы на самом деле выполняем то, что воображаем.

Еще один пример – плацебо. Пациенты, которым дают лекарства-пустышки, но говорят, что от этого «чудодейственного средства» боль уменьшится, действительно испытывают облегчение.

Почему так происходит? Самое простое объяснение – телесная память, которая запускает физические и нейробиологические изменения. По этой же причине, кстати, срабатывает и гипноз.

На пути к исцелению Лора научилась посредством наведения образов вызывать «мудрое Я», которое дает ей утешение и принятие – то, чего она никогда не получала от матери.

Вот что рассказывает сама Лора:

– Я представляю «мудрое Я» в возрасте примерно шестидесяти лет. На нем мои большие круглые очки в роговой оправе, в длинных каштановых волосах пробиваются седые пряди. Оно улыбается мне своей теплой целительной улыбкой, поскольку любит меня безусловной любовью, как мать любит свое дитя. Когда мне становится грустно, я представляю «мудрое Я», сидящим рядом со мной. Оно держит меня за руку и говорит: «Все о’кей, дорогая, и с этим тоже все будет хорошо, правда, ты увидишь». Почти немедленно я успокаиваюсь, как могла бы успокоиться десятилетняя девочка в руках матери, будь ее мать мудра. Мать, говорящая: «Все будет хорошо, я люблю тебя несмотря ни на что». Такой матери у меня никогда не было.