Леонид Гримак - Общение с собой. Начала психологии активности

Состояние одиночества в естественных условиях существенно отличается от индивидуальной изоляции в строгом эксперименте. Так, например, у мореплавателей-одиночек, полярных исследователей не происходит изменений в познавательных способностях. Причина — в их вынужденной постоянной активности: перед ними все время встают новые и новые задачи, от правильного и быстрого решения которых порой зависит жизнь. Снижение же активности, увеличение числа элементов сенсорной депривации (слабое освещение или полная темнота, тишина, пониженная двигательная активность) действительно вызывают ухудшение памяти, затрудняют осмысливание и обобщение чувственных восприятий. И наоборот, появление возможностей даже минимального общения, при тех же условиях сенсорной депривации, как, например, в условиях групповой изоляции, снимает ряд существенных моментов, присущих индивидуальной изоляции. Даже в жестких условиях лабораторного исследования значительно уменьшается воздействие сенсорной депривации. Правда, следует сказать, что постоянное пребывание в замкнутой группе людей выдвигает перед человеком другие, не менее сложные проблемы и трудности.

Итак, можно констатировать, что существует ряд условий, способствующих успешному перенесению индивидуальной изоляции. Это прежде всего максимально возможная включенность в целенаправленную деятельность, высокая адекватная мотивация, четкое осознание необходимости решения задач исследования или путешествия как своих личных. Замечено, что одиночество легче переносят люди, хорошо информированные о возможных психических состояниях, «ориентирующиеся» в реакциях организма и самочувствии в условиях изоляции, знающие способы самоорганизации жизнедеятельности в этих условиях. Ситуация изоляции является, таким образом, стрессовой и экстремальной для индивида настолько, насколько он сам воспринимает ее как таковую.

Однако одиночество — это не только трудное состояние, которого следует избегать. Одиночество, форма, так сказать, социального голода, как и дозированное физиологическое голодание, может быть и полезно и необходимо человеку как средство лечения души, восстановления себя, своей самости, средство самосовершенствования. Человеку необходимо периодически оставаться наедине с собой, со своими мыслями и чувствами, со своими сомнениями и тревогами, находить лишь в самом себе и слушателя, и собеседника, советчика и утешителя.

Силу воздействия одиночества на человека заметили давно. Одиночество, как обязательное условие, очищающая процедура или даже стиль жизни — отшельничество, — было весьма распространенным явлением в ряде религий. Оно представляло собой самоизоляцию, отречение от мира, общества, семьи, уединение в пустынных местах. Явление это характерно как для древневосточных религий: буддизма, брахманизма, иудаизма, так и для христианства, где отшельничество изначально получило распространение в III–IV веках в связи с преследованием христиан. Позже отшельничество стало добровольным подвижничеством но имя веры, как акт религиозного самосовершенствования.

Отшельники, или анахореты, уединялись от людей и жили в пещерах, подвергая себя различным истязаниям, отказывались от нормальной пиши и одежды. Этим подчеркивалось презрение к собственной плоти, к мирским ценностям. Со временем церковь ввела новую форму отшельничества — монашество, организованное на основе монастырских уставов и поддающееся более жесткому контролю со стороны церкви.

В любом случае пребывание в строгом и длительном одиночестве представляло собой весьма трудное испытание, которое требовало помимо специальной психической подготовки еще и определенных моральных качеств. Ибо, согласно наставлению игумена синайского монастыря Иоанна Лествичника, никто из тех, которые «подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия, чтобы не дойти ему до исступления ума, и только. Если же кто чист от сих страстей, тот познает полезное». Само же безмолвие (один из обязательных атрибутов одиночества) согласно представлениям церковной догматики есть не что иное, как внутреннее общение с богом и с самим собой. «Известно, — гласит одно из наставлений другого христианского подвижника, — что словесность человека (внутреннее слово, слово, каким беседуют с собою) есть в персях: ибо там, внутри персей, когда молчат уста, говорим мы с собою и совещаемся, там молитвы творим (когда на память мысленно читаем их)».

На Руси издавна, еще со времен церковного раскола, уходили в отшельничество, в скиты старцы и старицы, не согласные с моралью и деяниями своего общественного окружения. Длительное время соблюдая в одиночестве строгий монашеский режим, проводя большую часть времени в молитвах, такие отшельники вырабатывали высочайшие духовные качества, глубокое понимание человека, механизмов его душевной жизни, знание способов помощи страждущим, творили подвиги, то есть обретали те свойства, что издревле получили название «святости».

Казалось бы, в наше время, ознаменованное межпланетными полетами и всеобщей компьютеризацией, давно уже исчезли духовные предпосылки для отшельничества как стихи жизни. Тем не менее в исключительных случаях такого рода явления, оказывается, бывают и в наши дни. Так, газета «Советская Россия» (1989 г., 25 августа) сообщила, что в труднодоступном и глухом месте смоленского леса живет Антон Фомич Смирнов. Невысокий мужчина пожилого возраста (1915 года рождения), «обычного» отшельнического облика: седая борода, нестриженная шевелюра, зоркие и ясные глаза, в которых светится мягкая доброта и приветливость. После войны поселился он в небольшой землянке и с тех пор никуда не уходит. Придерживается старой веры, постоянно совершенствует дух свой. Раз в день питается чем бог пошлет. Не признавая обуви, зимой и летом ходит босой.

Странно, конечно, узнавать, что в центре России живет отшельником человек вот уже более 40 лет по законам собственной нравственности, общаясь исключительно сам с собой, о труднейших условиях полного одиночества в полной изоляции от людей. С точки зрения психологической науки (да и не только психологической) этот человек представляет исключительный интерес. Но, увы, мы охотно изучаем «статистическую средину» (это стало правилом большой науки), но мало интересуемся экстремумами, исследование которых могло принести результаты весьма далекие от усредненных, среднестатистических.

Пролить определенный свет на причину поисков одиночества, жизни в изоляции от общества могут высказывания четырех молодых людей (двое из них с университетским образованием), поселившихся в качестве промысловиков на юге Таймыра в двухстах километрах от Норильска. Избранная ими профессия, просто жизнь в этих крайне удаленных местах требуют от человека ежедневной полной самоотдачи, тяжелого труда, бескомпромиссности, стойкости. Объясняя причину, побудившую их поселиться в этих местах, в отрыве от цивилизации, один из молодых парней говорит, что им как раз и нравится такая жизнь: просто жить, «добывать хлеб свой в поте лица своего». Человечество, по мнению молодых людей, слишком много делает бессмысленного и даже вредного. Среди всей привычной мишуры и рутины жизни, давления некритически усвоенных стереотипов трудно увидеть себя.