Леонид Гримак - Гипноз и преступность

Как и многие другие исследователи, занимающиеся гипнозом с позиций подлинной науки, Бони видел, какое большое значение имеет работа в этой области для правильного толкования явлений, граничащих с мистикой. Его книга заканчивается следующими словами: "Нужно, чтобы вопрос о гипнотизме вышел из области чудесного и вошел в научную область; нужно, чтобы магнетизеры и беснующиеся уступили место врачам и физиологам; этот вопрос должен изучаться в клиниках и лабораториях, со всеми вспомогательными средствами, которыми мы теперь обладаем, со всеми тонкими приемами экспериментального метода" [13] Бони. Гипнотизм. Исследования физиологические и психологические. Спб., 1889. С. 114. .

Нансийская школа гипноза во главе с Бернгеймом сразу же после своего образования повела яростный спор с другой аналогичной школой, возглавляемой светилом неврологии Жаном Мартеном Шарко, профессором Сальпетриерской клиники нервных болезней в Париже. Здесь проводились многосторонние исследования эффективности гипноза применительно к лечению больных истерией.

Шарко пришел к выводу, что психологические особенности гипноза (такие, как повышенная восприимчивость испытуемых к внушению вплоть до возможности внушения любых галлюцинаторных образов) представляют собой нечто вторичное, производное. Главные же, определяющие феномены гипноза он видел в происходящих в этом состоянии физиологических сдвигах: изменениях восприимчивости органов чувств, возбудимости нервов и мышц и т. п. Было установлено, что аналогичные изменения этих функций имеют место и у больных истерией, у которых и без погружения в гипноз наблюдаются такие симптомы, как сведение мышц, каталептическая гибкость суставов, полная бесчувственность некоторых участков кожи к болевым раздражениям. Поэтому Шарко пришел к выводу, что гипноз в целом есть не что иное, как разновидность истерического расстройства, и что это — болезненное состояние, подобное тому, которое иногда наблюдается в результате нервного потрясения, шока.

Рассуждая и дальше в таком же духе, естественно было признать, что каждый сеанс гипноза (а они проводились тысячами) умножает ряды истериков, т. е. самым непосредственным образом наносит вред здоровью людей.

Основные положения учения о гипнозе Сальпетриерской школы в сжатом виде были следующим образом представлены в одном из докладов на Первом международном конгрессе по физиологической психологии, состоявшемся в Париже в 1889 г.:

1) Соматические явления, наблюдаемые под гипнозом у некоторых пациентов, имеют фундаментальное значение, ибо только они позволяют обоснованно говорить об отсутствии симуляции.

2) В гипнотических феноменах можно вычленить три различных состояния. Это позволяет выделить самую законченную форму гипнотизма, которая должна быть взята за образец. Ее принято называть глубоким гипнозом.

К двум предыдущим положениям примыкает третье, гласящее, что соматические свойства гипнотизма и состояние глубокого гипноза могут появляться независимо от внушения.

Гипнотизм в своих наиболее выраженных формах должен рассматриваться как патологическое состояние [14] См.: Шерток Л., Соссюр Р. де . Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда. С. 86. .

Как видим, в случае согласия с тем, что данные положения имеют под собою реальную основу, следовало бы немедленно исключить гипноз из арсенала лечебных методов. Однако к тому времени уже был накоплен огромный материал, безусловно свидетельствующий о положительном влиянии гипнотического метода при лечении многих болезней. В защиту гипноза решительно выступили сторонники Нансийской школы.

Вообще же 80—90-е гг. прошлого столетия характерны тем, что в этот период было проведено огромное количество исследований в области гипноза, причем не только во Франции, но и в других странах Европы, в том числе в России. Начали выходить специальные периодические издания, посвященные проблемам гипноза. Жаркие дискуссии между школами Парижа и Нанси, между двумя противоборствующими взглядами ученых на гипноз разгорались на страницах книг и периодических изданий, на съездах врачей и специальных конгрессах гипнологов и психологов. В орбиту этого спора втягивались все новые и новые участники: врачи и физиологи, психологи и философы, писатели и публицисты.

Вначале было трудно сказать, на чьей стороне окажется перевес. Но в 1889 г. на I Международном конгрессе физиологической психологии в Париже стало очевидным, что большинство исследователей разделяют точку зрения нансийцев.

Полемика между школами велась в острых, темпераментных тонах, исключавших какой-либо компромисс. Оспаривая основные положения Шарко, глава Нансийской школы Бернгейм восклицал: "Нет! Гипнотический сон не болезненный сон! Нет! Гипнотическое состояние не невроз, подобный истерии. Конечно, у загипнотизированного можно вызвать истерические проявления, можно развить у него настоящий гипнотический невроз, который будет повторяться в искусственно вызванном сне. Но эти проявления не обязаны своим происхождением гипнозу, они обусловлены внушением со стороны оператора или иногда самовнушением лица особенно чувствительного… Мнимые физические проявления гипноза — не что иное, как феномены психические; каталепсия, контрактуры и т. п. являются результатами внушения. Установить, что подавляющее число людей внушаемо, — значит исключить идею невроза… Сам сон есть результат внушения. Я утверждаю: никто не может быть усыплен против своей воли… Идея производит гипноз; психическое влияние, а не влияние физическое или флюидическое определяет это состояние" [15] Рожнова М. А., Рожнов В. Е. Легенды и правда о гипнозе. М., 1964. С. 79–80. .

Утверждая, что гипноз не формирует патологии и что роль внушения и самовнушения в создании клинической картины гипнотического состояния приобретает ведущее значение, Бернгейм был прав. Однако с такой же пылкостью, хотя и с меньшей убедительностью, он отрицал и наличие трех фаз глубины гипноза, установленных Шарко (каталепсия, летаргия, сомнамбулизм). Он утверждал, что эти фазы — нечто кажущееся, что они результат того же внушения. Переоценка фактора внушения в последних работах Бернгейма проявилась в том, что он стал отрицать даже и сам гипноз как особое состояние нервной системы, заявляя, что все наблюдающиеся в нем эффекты можно объяснить действием внушения, которое он сводил к самовнушению. Эта точка зрения впоследствии справедливо критиковалась даже сторонниками Бернгейма.

Однако, несмотря на некоторые явно ошибочные положения, Нансийская школа постепенно завоевывала все большее признание среди врачей и ученых. Ее сторонники последовательно отстаивали положение о большой эффективности гипноза и внушения, разрабатывали практику применения этих явлений в медицине. Вскоре взгляд Шарко, согласно которому гипноз может быть полезен лишь в отдельных, исключительных случаях, тогда как в общем он оказывает вредное, ослабляющее воздействие на нервную систему больного, был признан несостоятельным большинством врачей и исследователей.