Андрей Курпатов - Красная таблетка

Есть такая легендарная личность в сфере компьютерных технологий — Рей Курцвейл. Это он создал первый музыкальный синтезатор и первым научил компьютеры распознавать человеческую речь. А ещё он сформулировал «закон ускоряющейся отдачи», который позволяет ему предсказывать будущее [3] Согласно этому закону развитие технологий происходит экспоненциально. По сути, это расширение знаменитого «закона Мура», который описывает только феномен удвоения производительности процессоров, что, по его мнению, говорит в пользу технологической сингулярности. .

Прогнозы Курцвейла сбываются с устрашающей точностью: он предсказал, когда появятся телефоны с bluetooth, заработает синхронный компьютерный перевод, сделают Siri, придумают 3D-видео и очки с дополненной реальностью, создадут суперкомпьютер IBM Watson, запустят гугловские машины без водителей и т. д.

Так вот, сейчас Курцвейл работает над созданием помощника, «способного отвечать на вопросы ещё до того, как вы их сформулируете». Это цитата.

Теперь вы знаете, что это не абсурд. Такой «помощник» действительно скоро появится. Только вот помогать он будет не нам с вами, а нашему мозгу. Может быть, это и неплохо, но что тогда останется от нас с вами? В какой угол забьётся наше сознание, когда осознает свою ненужность? Можно только догадываться.

Что ж, я предпочитаю признавать факты до того, как они прижмут меня к стенке. И да, мне всё ещё хочется его иметь. И да, несмотря на всё сказанное, я думаю, что шанс на это у нас ещё есть.

Если вы решились читать дальше, то у вас, должно быть, назрел вопрос: как так получается, что наше сознание не участвует в принятии решений, но мы при этом умудряемся всё-таки, хотя бы время от времени, делать что-то «осмысленное»?

Ничего удивительного в этом нет. Просто наш мозг не дурак. Всё, что я хочу сказать, — это то, что мы не принимаем свои решения сами, по-настоящему осознанно. Но это вовсе не означает, что мы не можем принять правильных и хороших решений.

Двое голландских учёных — Ал Декстахаус и Лоран Нордгрин — провели следующий эксперимент. Они сформировали три группы студентов, которым предлагалось выбрать самую хорошую квартиру из четырёх возможных вариантов.

У каждой квартиры были свои плюсы и минусы. Какая-то, например, находилась в хорошем районе, а у другой был недружелюбный хозяин. При этом один из вариантов был точно лучше всех остальных — семь положительных характеристик, три нейтральные и три негативные.

Первая группа студентов должна была сделать выбор немедленно — сразу после того, как они ознакомились с вариантами. Второй группе давали три минуты на обдумывание.

Третья тоже получала три минуты, но думать над выбором участники этой группы не могли, потому что в эти же три минуты они должны были потратить на решение математических задач.

Что ж, сделаем прогноз: какая группа студентов осуществила наилучший выбор? Конечно, в голову сразу приходит ответ — та, что получила время всё обдумать. Но мы с вами уже знаем, что «здравый смысл» — лишь иллюзия. И мы правы. Представители этой группы приняли самые скверные решения!

Второе почётное место в этом соревновании, вы верно удивитесь, заняла группа, где студенты должны были дать ответ немедленно. А вот самые хорошие результаты — и это уж точно фантастика — были в той группе, где мозгам испытуемых дали время на раздумье, а вот их сознаниям — нет.

Да, в этом своеобразном соревновании выиграла группа, участники которой направили своё сознание на решение математических задач, а у мозга было три минуты спокойно (то есть без вмешательства сознания!) прокрутить варианты и принять взвешенное решение.

Нет ничего удивительного в том, что наш мозг способен принимать неплохие решения. Эволюция трудилась над ним миллионы лет и, как мы видим, неплохо в этом преуспела. Но есть две проблемы.

Первая: в своих решениях наш мозг всё-таки очень примитивен — эгоистичен, зачастую недальновиден и действует по преимуществу инстинктивно. Мир, в котором нам приходится жить, для него слишком сложен.

Вторая проблема: мы чересчур доверяем своему сознанию, а именно с его помощью наш мозг умело прикрывает любую свою глупость красивыми формулировками и «мудрыми» объяснениями. По сути, сознание санкционирует то, с чем, по уму, должно было бы бороться.

История этого мальчика глубоко врезалась мне в память. Илье (буду называть его так) было около шестнадцати, когда мать привела его ко мне на приём. Но выглядел он в лучшем случае лет на четырнадцать: маленький, даже миниатюрный — возможно, из-за того, что героин он начал принимать в двенадцать.

Если вы когда-нибудь имели дело с героиновыми наркоманами, вы знаете, насколько ужасна эта зависимость. Нет ничего, что могло бы остановить такого человека: чтобы получить очередную дозу, он готов воровать, обманывать и совершать куда более тяжкие преступления. Только бы найти возможность сделать очередной укол.

Последние полгода отчаявшаяся мать уже не выпускала Илью из дома. А когда ей нужно было отлучиться, она приковывала его наручниками к батарее. Эта, по сути, полная изоляция от внешнего мира позволила Илье пережить ломку и чуть-чуть прийти в себя, но его мозг не излечился и был полностью подконтролен наркотику.

Несмотря на свой анамнез, он оказался пронзительно умным и тонким человеком.

— Я, понятно, ничего сейчас не принимаю, — говорил Илья, уставившись куда-то в центр моего рабочего стола. — Но если вы положите передо мной шприц, всё прочее потеряет значение...

Во всём его образе был какой-то страшный, пугающий диссонанс: почти детское лицо, красивое, будто бы он только что сошёл с картины Боттичелли, и то будущее, которое с неизбежностью ждало его впереди. Мальчик, обречённый на смерть.

— Знаете, — сказал он в какой-то момент, — вот все говорят: «Зависимость, зависимость»... Но ведь никто не понимает, что это такое. Мне говорили, что после одного раза зависимость не возникнет. И я попробовал. Да, оказалось, зависимости нет. И я попробовал второй раз. Нет зависимости. Попробовал третий, четвёртый... Нет! А оказывается, это и была зависимость.

Мы можем что угодно думать о своём сознании, у нас может быть сколь угодно блистательное сознание. Но оно бессильно в принятии решений, даже если на кону стоит наша жизнь. Это сознание сказало Илье: «После первого раза зависимости не будет». И он поверил, и он жестоко ошибся.