Леон Фестингер - Теория когнитивного диссонанса

Я специально привожу столь прозаические примеры, чтобы подчеркнуть, что мы обсуждаем явления, свойственные людям с нормальным контактом с реальностью. Вклад реальности в систему знаний таких людей очень существенен, на нее оказывается давление, приводящее ее в соответствие с реальностью. Таким людям в принципе тяжело придерживаться мнений или суждений, противоречащих реальности. Каким же образом для таких людей возможно ее отрицание?

Представьте себе человека, у которого есть некоторое знание или убеждение, с одной стороны, очень важное для него, а с другой стороны, обладающее очень высоким сопротивлением к изменению. Это может быть система взглядов, очень глубоко проникающая в его жизнь и консонантная такому количеству когнитивных элементов, что ее смена вызовет огромный диссонанс. Или это может быть система когнитивных элементов, соответствующих очень важному поступку, совершенному человеком, или его деятельности, в которую он настолько себя вложил, что теперь изменить ее практически невозможно. Вообразите далее, что произошло некое событие, повлиявшее на этого человека и создавшее диссонанс с существующими знаниями. Если все попытки уменьшить диссонанс, приобретая новые когнитивные элементы, консонантные с первоначальным знанием, не приносят результата, следует ожидать, что человек попытается отрицать достоверность произошедшего события, повлекшего возникновение диссонанса. Однако это очень трудно сделать, если реальность убедительно и напрямую воздействует на индивида. К примеру, если человек шел под дождем и промок, ему будет очень трудно убедить себя, что это не так. Для большинства из нас факты реальности крайне убедительны.

Попытки снизить существующий диссонанс приведут человека к обсуждению истинности произошедшего события с другими людьми. Если человек, идущий под дождем, примется отрицать, что идет дождь (допустим, что знание о дожде вызывает у него очень сильный диссонанс), он может сказать своему спутнику, что это не дождь, а скорее всего ветер стряхивает с деревьев капли прошлого дождя. Его спутник, будучи восприимчивым к действительности, вероятно, не согласится с этим. Однако же, если он сам испытывает диссонанс в связи с фактом дождя, он тоже постарается поверить в предположение своего компаньона. Только в том случае, когда достаточно большое число общающихся между собой людей испытывает идентичный диссонанс, который не может быть снят более простыми способами, станет возможным поддерживать веру в то, что дождя нет. Если все так думают, возможно, его и на самом деле нет.

Без сомнения, для читателя уже очевидно, как и почему феномены обращения в свою веру могут рассматриваться в качестве проявлений стремления уменьшить диссонанс. В сущности, нет большой разницы между массовым обращением в веру и единичными примерами влияния одного человека на другого. Если такие попытки влияния или обращения в веру успешны, новообращенные сторонники вероучения увеличивают консонанс, таким образом уменьшая диссонанс между знаниями человека и существующим вероучением. Нам осталось только выяснить, как проявляется существование диссонанса и стремление его уменьшить в ситуации массового обращения в веру.

Представьте себе, что множество объединенных каким-то образом людей придерживаются системы взглядов, которая по той или иной причине очень важна для них и очень устойчива к изменениям. Допустим далее, что произошло некое событие или стала известна информация, создающая сильный диссонанс с этой системой убеждений. Диссонанс не настолько мощный, чтобы разрушить эту систему, но достаточный для того, чтобы ее дискредитировать. Предположим, что информация, породившая диссонанс, по природе своей неопровержима и отрицать ее достоверность невозможно.

Таким образом, мы говорим о существовании очень сильного диссонанса между двумя кластерами когнитивных элементов, каждый из которых устойчив к изменениям. Это значит, что существующий диссонанс не может быть уменьшен путем изменения когнитивных элементов, находящихся в диссонантных отношениях. Единственно возможный путь снижения диссонанса заключается в введении дополнительных когнитивных элементов, консонантных существующей системе взглядов.

Можно ожидать, что люди в попытке получить новые когнитивные элементы, консонантные с их воззрениями, обратятся к тем, кто испытывает диссонанс того же рода. Новые элементы могут представлять собой объяснения причин породившего диссонанс события, новые подтверждения правоты своей точки зрения и т. п. Мы уже убедились, что в случае, если человек общается с людьми, переживающими сходный диссонанс, он скорее всего получит поддержку. Если же ему не повезет и он не получит поддержки, то его система убеждений может поколебаться. Но если он будет окружен единомышленниками, то диссонанс в какой-то мере уменьшится и вера будет восстановлена.

Если возникший диссонанс очень велик, процедур, подобных рассмотренным выше, будет недостаточно для его сколько-нибудь существенного снижения. Изобретательность человека в рационализации, объяснении, приведении новых «свидетельств» своей веры и т. п. хотя и велика, но все же не безгранична. Диссонанс между системой взглядов и очевидными событиями хотя и снижается с введением новых консонантных элементов, но не устраняется полностью. Как же могут быть введены новые когнитивные элементы, консонантные этой системе взглядов и далее снижающие диссонанс? Единственный путь — убеждать все большее число людей в истинности своей веры, окружая себя новообращенными. И если кому-то удастся убедить весь мир в истинности того, во что он верит, диссонанс, без сомнения, будет сведен к нулю.

Последующие две главы будут посвящены обзору эмпирических данных относительно роли, которую играют процессы влияния и социальная поддержка в возникновении и уменьшении когнитивного диссонанса.

Область исследований, посвященных коммуникации и процессам социального влияния, огромна и в плане спектра проводимых исследований, и по количеству накопленных эмпирических данных. Я не ставлю своей целью дать в этой главе полный обзор всех существующих в этой области данных, которые могут получить свое объяснение в рамках теории диссонанса.

Очевидно, если мы считаем, что диссонанс является следствием знания о том, что кто-то другой, похожий на нас, придерживается противоположного мнения, тогда в контексте нашей теории может быть рассмотрена бо́льшая часть данных по процессам социального влияния, начиная с происходящих при непосредственном контакте в малых группах и заканчивая влиянием средств массовой информации. Тот факт, что люди склонны общаться с теми, кто разделяет их взгляды, или читать газетные публикации, выражающие позиции, которых они сами придерживаются, может рассматриваться как пример снижения диссонанса и попытки избежать его увеличения. Но подобные факты не привносят новых убедительных свидетельств в пользу теории диссонанса.