Лиза Барретт - Как рождаются эмоции

Другое подтверждение моей гипотезы о словах для эмоций пришло из удивительного источника: от людей, которые работают с шимпанзе. Дженнифер Фьюгейт, бывший постдокторант в моей лаборатории, собрала фотографии лицевых конфигураций шимпанзе, которые некоторые ученые считают выражениями эмоций, включая «игровые» лица, «кричащие» лица, «оскаленные» лица и «ухающие» лица. Она обследовала специалистов по шимпанзе и новичков, чтобы выяснить, смогут ли они распознать эти конфигурации, и сначала никто из них не мог этого сделать. Затем мы провели эксперимент, аналогичный тем, что проводились с детьми: половина наших специалистов и новичков видели только конфигурации лиц шимпанзе, а вторая половина видели их вместе с выдуманными словами, например «пеант» для игрового лица и «сахне» для кричащего лица. В итоге новые конфигурации лиц шимпанзе правильно распределяли по категориям только те участники эксперимента, которые изучали слова. Это показывает, что они приобрели понятия для категорий лиц [244].

Когда дети растут, они обязательно формируют целую понятийную систему для эмоций. Она включает понятия эмоций, которые они изучили в жизни, закрепленные словами, которые называют такие понятия. Дети категоризируют различные конфигурации лиц и тел как одну эмоцию, а одну конфигурацию — как много разных эмоций. Разнообразие — это норма. Поэтому где кроется та статистическая повторяемость, которая удерживает вместе понятие вроде «счастья» или «гнева»? В самих словах. Самая заметная общая черта для всех случаев «гнева» — что все они называются «гнев».

Как только у детей есть первоначальное понятие эмоций, для развития их понятийной системы эмоций становятся важными и другие факторы, а не только слова. Они осознают, что эмоции — это события, развивающиеся во времени. У эмоции есть начало или причина, вызвавшая ее («Моя мама вошла в комнату»). Далее есть середина — сама цель, то есть то, что происходит сейчас («Я счастлива видеть свою маму»). Затем идет окончание — следствие от достижения цели, которое произойдет позже («Я улыбнусь, а мама улыбнется в ответ и обнимет меня»). Это означает, что случай понятия эмоции помогает придать смысл длительному непрерывному потоку входных сенсорных сигналов, подразделяя их на отдельные события [245].

Вы видите эмоции в подмигиваниях, сдвинутых бровях и прочих подергиваниях мышц; вы слышите эмоции в тоне и ритме голосов; вы ощущаете эмоции в собственном теле, однако эта информация об эмоциях заключена не в самом сигнале. Ваш мозг не был запрограммирован природой на распознавание мимических выражений и других так называемых выражений эмоций с последующим рефлексивным ответом на них. Информация об эмоциях находится в вашем восприятии. Природа снабдила ваш мозг сырьем для построения связей с системой понятий, со множеством входных сигналов от заботливых взрослых, которые намеренно и умышленно называют вам слова для эмоций.

Освоение понятий не прекращается в детстве — оно продолжается всю жизнь. Иногда в вашем родном языке появляется новое слово для эмоции, что порождает новое понятие. Например, сейчас в английском языке уже обжилось немецкое слово schadenfreude , означающее «удовольствие от несчастья кого-то другого» [246]. Лично я хотела бы добавить в английский язык греческое слово stenahoria , которое означает ощущение рока, безнадежности, задушенности и стесненности. Я легко представляю романтические отношения, в которых такое понятие оказалось бы кстати [247].

В других языках обычно есть слова для эмоций, соответствующие понятия для которых не имеют эквивалентов в английском языке. Например, в русском языке есть два различных понятия для того, что американцы называют anger [248]. В немецком языке таких понятий три, а в китайском пять. Если бы вы изучали один из этих языков, вам пришлось бы усвоить эти новые понятия эмоций, чтобы конструировать восприятия и переживания. Вы бы развили эти понятия быстрее, если бы жили рядом с носителем нового языка. На эти новые понятия влияют более старые из вашего первоначального языка. Носители английского, которые изучают русский, должны научиться различать это ощущение по отношению к человеку, для чего используется слово «сердиться», и по отношению к более абстрактным причинам (например, политической ситуации), когда используется слово «злиться». Последнее понятие ближе к английскому понятию anger, однако русскоговорящие чаще используют первое; в результате англоговорящие так же чаще используют слово «сердиться», применяя его неправильно. Это ошибка не в биологическом (поскольку у понятий нет биологических «отпечатков»), а в культурном смысле [249].

Новые понятия для эмоций, взятые из второго языка, могут также изменить понятия в вашем родном языке. Исследовательница из моей лаборатории Александра Турутоглу для изучения нейронаук приехала из Греции. По мере того как она овладевала английским языком, ее греческие и английские понятия для эмоций начали смешиваться. Например, в греческом языке есть два понятия для «вины», одно для мелких нарушений, второе для крупных. Английское слово guilty (виноватый) включает обе эти ситуации. Когда Александра говорит со своей сестрой, которая живет в Греции, она использует слово для «большой» вины (enohi), когда рассказывает, например, что съела слишком много пирога на вечеринке в лаборатории. В результате в восприятии ее сестры Александра передает свои ощущения слишком драматично. В этом случае Александра сконструировала свое переживание от переедания сладкого, использовав английское понятие для вины [250].

Я надеюсь, что теперь вы понимаете, в чем суть ситуации. Слова для эмоций относятся не к эмоциональным фактам в мире, которые хранятся в вашем мозге как статические файлы. Они отражают изменчивые эмоциональные смыслы, которые вы конструируете из простых физических сигналов от мира, используя свои знания об эмоциях. Вы частично приобрели эти знания из коллективного знания, содержащегося в мозгах тех людей, которые заботились о вас, обращались к вам и помогали создавать ваш социальный мир.

Эмоции — это не реакции на мир; это ваши построения мира.

Как только в вашем мозге устанавливается понятийная система, вам не нужно явным образом вспоминать или произносить слово для эмоции, чтобы сконструировать случай эмоции. Фактически вы можете испытывать и воспринимать какую-нибудь эмоцию, даже если у вас нет для нее слова. Большинство из говорящих по-английски было способно получать радость от чужого несчастья задолго до того, как в английском языке появилось слово schadenfreude . Все, что вам нужно, — понятие. Как вы получаете понятие без слова? Понятийная система вашего мозга имеет особую способность, которая называется комбинированием понятий . Существующие понятия сочетаются, и создается ваш первый случай нового понятия для эмоции [251].