Михаил Литвак - Десять методик развития мышления и памяти

Вот как в Википедии описывается это явление: «Мальчик, испытывая сексуальное влечение к матери, одновременно испытывает враждебные ревностные побуждения по отношению к отцу. Ребёнок пытается скрыть эти побуждения, поскольку ожидает наказания от своего отца в форме кастрации. Вследствие страха кастрации в психической жизни ребёнка формируется особая инстанция – Сверх-Я, под воздействием которой ребёнок подавляет побуждения инцеста по отношению к своей матери и начинает идентифицировать себя с отцом. А девочки, по Фрейду, аналогичным образом направляют первые побуждения инцеста на мать. Однако в возрасте 2–3 лет, обнаружив у себя отсутствие пениса, девочка начинает испытывать так называемую зависть к пенису, под воздействием которой реагирует усилением завистливой привязанности к отцу и возмущенной обидой на мать, видя в ней соперницу, претендующую на любовь отца. В конечном счете, конфликт разрешается попыткой девочки компенсировать свою неполноценность посредством желания иметь ребёнка».

Поэтому образы отца и матери для ребенка крайне важны. И в итоге, действительно, многие мужчины выбирают себе женщину, которая как-то похожа на мать. А женщины – выбирают себе партнера, который как-то напоминают ей отца. Если отец личность недостойная, все равно дочери испытывают к нему сильные чувства – их любовь превращается в ненависть. Хорни как раз описала те же явления, которые описал Фрейд, но по типу наоборот: женщина считает, что мужчины – народ несерьезный, а мужчины-невротики считают, что женщины легкомысленны. Вообще, с точки зрения психоаналитиков, действительно нормальных людей очень мало. Каждый по-своему невротичен.

Одна из самых известный работ Фромма – это «Бегство от свободы», где философ анализирует состояние тревоги человека. Оказывается, что для большинства людей свобода является психологической проблемой, которая может привести к весьма печальным последствиям. Свобода принесла человеку независимость, но одновременно изолировала его и пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. А изоляция в свою очередь порождает чувство одиночества. И далее возможны два варианта развития событий: человек бежит от бремени свободы и ищет подчинения у внешней могущественной силы, например, встает под знамена диктатора, либо человек берет на себя бремя свободы и в полной мере реализует свой внутренний потенциал.

Конечно, свобода вещь хорошая – но быть свободным трудном. Проще возложить ответственность на кого-то, чтобы кто-то за тебя отвечал. Это действительно так. Когда же ты добьешься свободы, тебя это начинает пугать, можно заработать невроз, если понимаешь, что теперь ты никому не подчиняешься. Сам факт независимости пугает, поэтому многие не хотят быть первыми. Потому что, когда ты свободен – ты несешь ответственность за свой выбор. Так люди убегают от свободы.

Вторая известная работа Фромма – «Искусство любить». Там поднимаются вопросы об эгоизме. О человеке, которому нужно, чтобы у него было все, как у других. Но эгоизмом он, по сути, себя и уничтожает. Кстати, исходя из рассуждений Фромма, я просчитал, что братской любви нет. Отсутствует и любовь детей к родителям. И это правильно – ее нет и быть не может. Она может появиться только в случае, если воспитание будет идти по канонам. Об этом я подробно написал в своей книге «5 методов воспитания деей». Любви к родине тоже нет. Есть только одна настоящая и искренняя любовь к себе. Ну, или любовь к истине – она тоже может быть очень горячей.

Следующий автор, методами и учением которого мы часто пользуемся на наших занятиях – это уже не психоаналитик, а психиатр Виктор Франкл. Он – бывший узник нацистского концлагеря. Известен как создатель логотерапии – метода экзистенциального психоанализа. Франк пришел к выводу, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека. Он отождествлял экзистенциальный невроз с кризисом бессмысленности жизни. Таким образом, по его словам, каждый человек должен найти свой смысл жизни и реализовать его. У каждого из нас есть смысл. Он заключается в трех моментах. Самое главное – в деятельности: человек должен работать. Есть мнение, что именно Франкл придумал определение «воскресный невроз», который многие люди ощущают в выходные. Они находятся в подавленном состоянии, ощущают внутреннюю пустоту. Франкл отмечал, что такое состояние происходит из-за так называемого экзистенциального вакуума, которое характеризуется ощущением скуки, апатии и пустоты, в результате чего он ощущает сомнение, потерю цели и смысла деятельности.

Второй момент – смысл жизни заполняют любовные отношения. А также имеют смысл и страдания. В общем, суть его логотерапии – надо найти смысл жизни, а не искать его бессознательно, тогда человеку легче живется. В его учении есть много рациональных зерен. Так, каждый из вас замечал, как только вы страдаете, то все остальное для вас становится неважным, и чтобы отвлечься, вы уходите головой в работу. Например, Эрик Берн говорил: у секса есть один конкурент – это дело, а у дела конкурентов нет. Когда вы заняты делом, вам не до секса и не до переживаний. Если же человек не может работать по каким-то причинам, то все равно смысл жизни в этом какой-то есть. Если любовь держит на плаву, тут страдать нечего: не получилось с кем-то – ищи другого. Когда мне человек говорит: «Если не она, то, значит, никто» – это ерунда. А в чем смысл страдания? Прежде всего, он говорит о смерти, которая без сомнения тоже имеет смысл. Если бы жизнь была бесконечная, то можно было бы все дела отложить на потом. А так как она все равно закончится – резину тянуть нельзя. Франкл приводит очень хороший образ, сравнивая жизнь человека с самого рождения с отрывным календарем. Что-то сделал, совершил, достиг – перевернул лист. Если ничего не сделал – пустота. А прошлое – склад. Если что-то сделал, то это будет вечно храниться, никуда не денется. В общем, если что-то можно делать, надо делать, а выжидать лучшего момента или «понедельника».

Другой момент – когда гибнут наши близкие, то нужно помочь человеку найти смысл в его страдании. У моего знакомого профессора пять лет назад умерла жена, и он все это время мучился. Я его спрашиваю: «Вы ее любили? Любили. Она умерла, вам положено страдать. А если бы вы первый умерли, то ваша супруга бы страдала. Вот и весь смысл в наших переживаниях после ухода близкого человека». Надо выходить из подобных тупиковых состояний. Иначе можно довести себя до невроза. В этом плане с верующими разговаривать проще. Я спрашиваю: «Вы в бога верить?» – «Да, верим». – «Значит, ваши близкие на небесах, они видит все, и вас видят. Вот вы бы умерли и видели, что ваша жена страдает, вам было бы весело?» – «Нет». – «Также и вашим умершим неприятно, что вы сейчас страдаете. Вы мешайте им устроиться на том свете». И верующему-страдальцу тут же становится легче. Между прочим, моя мама была очень мудрая женщина, она давно умерла, но я иногда с ней беседую. И реально – она мне часто подсказывает, что мне надо делать. Но это другая история.