Эрих Нойманн - ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОЗНАНИЯ

Бахофен убедительно показал, что Данаиды в связи с тем, что они убивали женихов, навязанных им силой, относятся к сфере "эмансипированной" матери-девственницы. Лишь только Гиперменестра, вопреки их взаимному соглашению, не убила своего мужа, и с ней любовные взаимоотношения в мифологии становятся вопросом личного решения. Соответственно, она становится первой в ряду матерей таких героев, как Персей и Геракл. Эти герои ниспровергают отрицательную власть Великой Богини и основывают мужскую культуру. Они оба относятся к типу героев — сыновей богов-мужчин. В дальнейшем им оказывала помощь Афина. Миф о Персее — это миф о герое, победившем символ матриархального господства в образе Ливийской Горгоны, как позднее Тесей в случае с Минотавром.

Так, в потомках Ио, хотя не только в этой ветви мифологии, конфликт между матриархальным и патриархальным миром представлен как эпическая история и персонализирован как семейная история в Греческих мифах о героях. Несомненно, научное исследование истории и религии сегодня было удовлетворено уменьшением количества этнологических группирований; но с психологической точки зрения, которую интересует развитие человеческого сознания, смена стадии Великой Матери и ее сына-любовника новой мифологической стадией является не случайным историческим, а неизбежным психологическим событием. Соотнести новую стадию-с определенной расой или национальной группой невозможно, как; это видно сегодня. Ибо бок о бок с преодолением архетипа матери, в греко-индо-германской культуре стоит его не менее полное соответствие в древнееврейско-семитской.

Покорение архетипа матери занимает свое надлежащее место мифе о герое, и позднее мы это обсудим. Сейчас же мы должны более внимательно рассмотреть стадию Великой Матери и ее господства над сыном-любовником.

Мифологическая и историческая связь между крито-эгейской областью и Грецией очевидна и в других фигурах греческого мифа. Страшная богиня Геката является матерью пожирающей людей Эмпусы и ламий, которые сосали кровь юношей и поедали их плоть; Но эта трехтелая, уроборическая Геката, владычица трех царств) неба, земли и подземного мира — является учителем искусства магии и разрушения Кирки и Медеи. Ей приписывают способность заколдовывать и превращать людей в животных и насылать безумие, дар, который присущ ей, как и всем богиням луны. В Элевсине мистерии Великой Матери праздновались женщинами довольно мирно, но в культе Диониса это происходило кровавым образом; а оргиастическое раздирание на части быка или козла с поеданием окровавленных кусков как символический акт оплодотворения простирается от Осириса к Дионису-Загрею и Орфею, Пентею и Актеону. Как гласит орфическое присловие: "Жертва должна быть разорвана на куски и съедена". [72]

Мать-богиня является владычицей диких зверей, выступает ли она как Таврополос, вступающая в схватку с быками и душащая змей, птиц и львов, на Крите и в Малой Азии, или как Кирка, которая порабощает людей, превращенных ею в животных.

То, что поклонение Земле и Богине Смерти часто связано с болотистыми районами, Бахофен интерпретировал как символ существования во влажных условиях, в которых, уроборически говоря, живет дракон, пожирающий ее потомство сразу же, как только она производит его. Война, бичевание, кровавые подношения и охота являются лишь более мягкими формами поклонения ей. Великая Мать такого типа не обнаруживается лишь в доисторические времена. Она господствует в элевсинских мистериях более позднего времени, и Эврипид еще знает Деметру как гневную богиню, разъезжающую в колеснице, запряженной львами, под аккомпанемент вакхических трещоток, барабанов, цимбал и флейт. Она достаточно мрачна, чтобы стоять очень близко к Азиатской Артемиде и Кибеле, а также к египетским богиням. В Спарте Артемида Ортия требовала человеческих жертвоприношений и порки мальчиков; человеческие жертвоприношения требовались также для Таврической Артемиды; а в честь Эфесской Артемиды женщины устраивали ночные танцы, во время которых вымазывали лица грязью.

Никаким "варварским" богиням здесь не поклоняются с "чувственными" и "азиатскими" обычаями; все эти вещи являются просто глубоко залегающим пластом поклонения Великой Матери. Она богиня любви, обладающая властью над плодородием земли, людьми, скотом и урожаями; она также осуществляет контроль над всеми Рождениями и таким образом является в одно и то же время богиней судьбы, мудрости, смерти и подземного мира. Повсюду ее обряды безумны и оргиастичны; как владычица диких зверей она правит всеми существами мужского пола, которые в образе быка и льва поддерживают ее трон на высоте.

Существует множество изображений этих богинь, демонстрирующих свои половые органы в ритуальном эксгибиционизме, [73] как в Индии, так и в Ханаане, как, например, изображения Египетской Исиды или Деметры и Баубо греков. Обнаженная богиня, "томно лежащая на земле и отдавшаяся любви" — ранний вариант Великой Матери, но в уродливых женщинах-идолах времен неолита можно видеть еще более ранние ее варианты. Ее атрибутом является свинья, очень плодовитое животное; и на ней, или на корзине — символ женщины, как и рог изобилия — богиня сидит, широко расставив ноги, даже в великой Элевсийской мистерии. [74]

Свинья в качестве примитивного знака Великой Матери встречается не только как символ плодородия, на очень ранней стадии ее можно встретить также в виде космической проекции:

" Еретическое изображение небесной женщины в виде свиньи, в пасть которой заходят дети-звезды, подобно тому, как свинья поедает свое потомство, можно найти в очень раннем, в лингивистическом отношении, драматическом тексте, сохранившемся в ложной гробнице Сети 1 в храме Осириса в Абидосе". [75]

Исида, подобно Нут, как и Коче Когти (небесная дева), [76] появляется как "белая свинья", [77] а голова старого бога Сета интерпретируется как голова свиньи. [78] В Трое Шлиманн нашел фигуру свиньи, усыпанную звездами, [79] очевидно, представляющую небесную женщину как свинью, культ свиньи как матери-богини оставил после себя многочисленные следы.

Наверное, самой примитивной и самой древней из связанных со свиньей ассоциаций является таковая с женскими половыми органами, которые даже на греческом и на латыни назывались "свинья", хотя эту ассоциацию можно проследить еще дальше, к примитивному названию раковины каури. [80]

Образ Исиды, сидящей с широко расставленными ногами на свинье, продолжает линию через Крит и Малую Азию к Греции. Говоря; о Крите, где свинья вскормила Царя Миноса, Фарнелл говорит: