Дуглас Кенрик - Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного

Эксперимент состоял из двух частей. Сначала Шаллер и коллеги производили оценку того, насколько испытуемые считали мир вокруг опасным. Для этого они использовали шкалу Боба Альтемейера, исследователя, занимавшегося изучением связей между чертами личности человека и его предрассудками. Делается это достаточно просто: испытуемые говорят, насколько они согласны с утверждениями, подобными этому: «С каждым днем по мере того, как в нашем обществе все больше утверждаются беззаконие и жестокость, люди все больше и больше подвергаются риску быть ограбленными, избитыми и даже убитыми». Затем коллеги Шаллера опрашивали испытуемых, какого рода эмоции они проецируют на фотографии чернокожих и белокожих мужчин, не выражающих каких-либо эмоций. Они обнаружили, что канадские студенты, испытывающие хроническое беспокойство по поводу того, что мир опасен, чаще других говорили, что негры, изображенные на фото, опасны, но только если фото им показывали в затемненном помещении. Причина того, что испытуемые были более склонны выражать общие предрассудки, была не в темноте; они не подтверждали других распространенных стереотипов, таких как «негры безграмотны» или «негры бедны». Но усилившийся страх просто снижал у них порог восприятия угрозы, в особенности при виде незнакомого человека — представителя чужой расы.

Результаты проведенного исследования перекликаются с данными по поводу предрассудков, полученными в последнее время нейрофизиологами. При помощи функциональной магнитно-резонансной томографии (метода, который непосредственно измеряет активность головного мозга) Элизабет Фелпс, Мазарин Банаджи и их коллеги регистрировали активность мозга белых студентов, когда те просматривали фотографии чернокожих мужчин. Исследователи обнаружили, что у студентов, которые испытывали негативное отношение к черным, был зафиксирован высокий уровень активности в миндалине (области в височной части мозга, связанной с эмоциональной оценкой), причем происходило это, только когда они видели фотографии незнакомых субъектов, а не известных чернокожих, таких как Уилл Смит или Дензел Вашингтон.

Марк Шаллер — интересный человек. Он провел детские и юношеские годы в Индии и Африке, потому что там работал его отец Джордж, известный биолог-практик, изучавший львов, горилл, снежных барсов, панд и другие исчезающие виды млекопитающих, которые сейчас обитают только на окраинах человеческой цивилизации. В результате Марк нормально себя чувствует в окружении, которое может показаться крайне странным людям типа меня, для кого Италия и Нидерланды — уже экзотика. Родители подруги Марка, Куинси Янг, тоже много путешествовали, и она провела детство в Эфиопии. Когда дочери Марка и Куинси не исполнилось еще и года, они взяли рюкзаки, отправились в Перу и возили ее с собой по джунглям, а потом все трое жили несколько месяцев в Шри-Ланке. Когда я ужаснулся тому, что они рискнули путешествовать с грудным ребенком по странам третьего мира, подвергая ее бог знает каким редким и экзотическим болезням, Марк только рассмеялся в ответ.

Как-то Марк пригласил на обед Пола Розина, занимавшегося изучением пристрастий и отвращений к еде. Они ели салат из овощей, выращенных в огороде Марка, и вдруг увидели в одной тарелке крупного яркого жука. Пол, который в свое время ввел термин «дилемма всеядного», означающий, что иногда приходится делать нелегкий выбор между необходимостью искать новые виды пищи и преодолевать испытываемое к ним отвращение, в шутку спросил Марка, сможет ли тот съесть жука. Марк подцепил жука, положил в рот и проглотил.

Все это к тому, что Марк не из тех, кого легко остановит отвращение к пище. Тем не менее многие преодолеть подобное отвращение не смогут. Марк и его коллеги Джей Фолкнер, Джастин Парк и Лесли Дункан наблюдали явление, когда люди ставили знак равенства между чем-то «чужеземным» и «вызывающим отвращение» и часто ассоциировали иностранцев с такими разносчиками инфекции, как крысы и вши. Древние римляне считали иностранцев мусором. А во время недавнего геноцида в Руанде хуту называли тутси тараканами [18] Хуту и тутси — народности в Руанде. Хуту — этническое большинство страны. . Я вырос в Нью-Йорке и часто слышал, как его жители оправдывали свое предубеждение по отношению к пуэрториканцам и чернокожим тем, что обвиняли их в нечистоплотности: «Эти народы любят жить в грязи». Занятно, как часто мне приходилось слышать подобные обвинения от людей, чьих пра-прадедушек и пра-прабабушек обвиняли в этих же грехах.

Когда-то подобная нетерпимость была оправданна. Чужак представлял бóльшую угрозу, чем кто-либо из местных, потому что он мог принести с собой болезнь, перед которой наши предки был беззащитны. Поэтому, чтобы избежать последней разновидности ветряной оспы, чумы или свиного гриппа, чужестранцев сторонились. Если вы читали книгу Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь», вы, возможно, знаете, что от болезней, принесенных из Европы, погибло больше индейцев, чем от европейского оружия. Понятно, что все крутилось вокруг обмена товарами. Наши предки обменивались товарами с представителями других групп и часто находили себе супругов не в своих деревнях. Поскольку абсолютная изоляция несет не только опасности, но и имеет свои плюсы, Шаллер со своими коллегами считает, что попытки уклониться от болезни должны быть разумными. Ярко выраженные симптомы заболевания, слух об эпидемии или же индивидуальная склонность к тому или иному заболеванию — достаточно веская причина, чтобы не вступать в контакт с чужаком (например, беременная женщина дорого заплатит, если заразится). А в прочих случаях, как полагают Шаллер и коллеги, от ксенофобии выгоды нет.

Люди отличаются восприимчивостью к болезням. Некоторые, такие как мой друг Шаллер, считают, что их иммунная система позаботится о них, поэтому нет нужды волноваться, если ты пьешь из чьего-либо стакана или пожимаешь руку незнакомому человеку. Шаллер и его коллеги создали психологическую шкалу для оценки ощущения восприимчивости к болезням и инфекциям. По этой шкале я получил высокую оценку, а выполняя соответствующий тест, вспомнил, как Шаллер начал подшучивать надо мной за ужином в одном китайском ресторане, когда я с гримасой обратился к другим сидящим за столом с просьбой не лезть в общую тарелку облизанными палочками.

Чтобы изучить связи между тем, насколько человек считает себя предрасположенным к болезням, и предрассудками, Шаллер и его ученики попросили канадских студентов поделиться своим мнением по поводу притока иммигрантов в Канаду. В одном случае этим студентам, обучающимся в Университете Британской Колумбии, главным образом выходцам из Европы или Азии, говорили, что речь идет об иммигрантах из дальних и незнакомых им мест, таких как Восточная Африка, Шри-Ланка или Перу, в другом случае иммигрантами были лица из более знакомых стран Европы или Азии. И всякий раз Шаллер обнаруживал, что студенты, считающие себя хронически предрасположенными к заболеваниям, проявляли большую ксенофобию по отношению к чужеродным группам, чем к тем, кто прибывает из более знакомых стран Европы и Азии.