Дуглас Кенрик - Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного

Я буду говорить в следующих главах о том, что репродуктивные цели во многом считаются главной движущей силой в том положительном, что является частью природы человека, — в создании музыки и поэзии, в самоотдаче на благо окружающих, в деятельности и работе для следующего поколения. Эволюционные психологи обнаружили, что с возрастом людей начинают больше интересовать заботы и благосостояние окружающих. Таким образом, идея Маслоу о самовыражении внутреннего потенциала (что часто сопряжено с получением удовольствия для себя) — это просто эгоистический поступок на пути к более высокой цели — заботе об окружающих.

Поэтому перестроенная пирамида потребностей помогает нам увидеть тесную связь между, казалось бы, несоизмеримыми вещами, такими как секс и самовыражение, она объясняет структурные связи между грязными кирпичами, лежащими в основании, и чистенькими кирпичиками ближе к вершине пирамиды и к звездам. И она показывает нам смысл жизни, поднимает нас над нашими повседневными заботами до самого небесного свода социальной взаимозависимости.

Маслоу, Фрейд и Скиннер согласны в одном: людям, как правило, неведомы причины их поведения. В этом я с ними тоже согласен. Вспомните птиц, которые улетают на юг, когда дни становятся короче. Они понятия не имеют, почему им потребовалось сорваться с места, как это связано с поиском пищи и мест гнездования и в конечном итоге с репродуктивным процессом. Точно так и люди, хотя они пытаются объяснить, почему они поступают так, а не иначе, не осознают, что существует связь между их поведением и конечной функциональной целью. На функциональном уровне все, что мы делаем, тесно взаимосвязано. То, что мы едим, пьем, стараемся не ходить по ночам в неблагополучные районы города, служит конечной цели выжить и произвести потомство. То, что мы любезны и приветливы с окружающими, стараемся заслужить их уважение, служит конечной цели найти партнера, а найдя его и сумев удержать, мы идем к более высокой цели — завести детей. Забота о детях служит еще более высокой цели — повысить совокупную приспособленность. Мы не осознаем этих связей, да это и не нужно, точно так же как красно-черной птице пиранге вовсе необязательно понимать связь между долготой дня, перелетом в южные края и совокупной приспособленностью.

По мнению Маслоу, «примитивные» физиологические потребности, такие как потребность в пище, у здоровых, нормально развивающихся людей отходят на второй план. Но так ли это? Подумайте о еде. Даже вроде бы довольный жизнью человек, имеющий обширные знакомства, обладающий положением в обществе, часто уделяет еде массу внимания, много думает и обсуждает вопрос выбора, приготовления и оформления пищи. Моя жена защитила диссертацию, она является исследователем, но при этом ее любимое чтиво — журнал «Кукс Иллюстрейтед» («Cook’s Illustrated»). Только представьте себе, что некоторые из моих самых состоявшихся друзей говорят, что они с нетерпением ждут пенсии, и не только для того, чтобы больше читать или размышлять о жизни, а чтобы больше времени проводить за приготовлением любимых блюд.

То же самое справедливо в отношении потребностей, которые появляются у людей позже, таких как потребность в принадлежности к какой-то группе. К примеру, красивые и общительные студенты очень чувствительны к тому, принимают их в обществе или отталкивают. И когда они чувствуют социальную изоляцию, то боль от этого, регистрируемая физиологическими механизмами, столь же сильна, что и боль физическая. Исследования, проведенные после появления работ Маслоу, подтверждают мысль, что потребности, появляющиеся у людей в более старшем возрасте, не заменяют предыдущие, а надстраиваются на них.

Поэтому хотя более ранние потребности начинают сосуществовать с более поздними потребностями, у нормальных и здоровых людей они не исчезают. Они, как это показано с помощью треугольников в новой пирамиде, налагающихся друг на друга, остаются на втором плане, но продолжают реагировать на возникающие угрозы или появляющиеся возможности. Это все непосредственным образом связано с проксимальным уровнем анализа — с тем, как разные цели соответствуют тому, что происходит в данный момент во внешнем мире.

То, что Маслоу преуменьшал значение окружающей среды, объясняется существующими в то время гуманистическими тенденциями. Психологи-гуманисты [30] Гуманистическая психология — направление в западной, преимущественно американской, психологии, признающее своим главным предметом личность как уникальную целостную систему, которая представляет собой не нечто заранее данное, а «открытую возможность» самоактуализации, присущую только человеку В гуманистической психологии в качестве основных объектов анализа выступают: высшие ценности, самоактуализация личности, творчество, любовь, свобода, ответственность, автономия, психическое здоровье, межличностное общение. Гуманистическая психология в качестве самостоятельного течения выделилась в начале 1960-х годов как протест против доминирования бихевиоризма и психоанализа в США. порой делали солипсический акцент на феноменологии личности: если вам не нравится окружающий мир, просто измените образ мышления. С одной стороны, вовсе неплохо заняться самосозерцанием собственного пупка, думать о своем и заниматься собственными делами. Но в конечном итоге нужна ли нам такая «отключка»? Да и не настолько мы эгоистичны. Отказ от социальных отношений вряд ли свидетельствует о достижении более высокой ступени существования. Скорее, отсутствие внимания к окружающим можно расценить как патологию, а не как самовыражение.

Как я говорил в главе 6, мы все — многогранные личности, и каждый наш подтип движим различными мотивами и потребностями. Какое из наших «Я» выступает на передний план, зависит от конкретной ситуации. Когда мы в темноте, нам кажется, что нас очень легко может кто-то обидеть или причинить нам вред. Поэтому на передний план выступает подтип «ночной сторож», и тогда, как было сказано в главе 4, мы начинаем воспринимать человека из внешней группы как агрессора или как того, кому доверять нельзя. В следующей главе мы рассмотрим, как разные подтипы изменяют наше сознание самым различным образом в зависимости от того, кто рядом с нами и каковы мотивы нашего поведения.

Хотя это происходило тридцать лет назад, я точно помню слова моей матери, когда она позвонила мне по телефону и сказала: «Дуглас, если ты стоишь, то сядь. У меня очень плохая новость». Это была действительно ужасная новость о моем братике Джеймсе, попавшем под колеса поезда в районе Лонг-Айленд. Хотя я и не помню, что я делал до того, как она позвонила, или что я вообще делал неделю или месяц до этого, я прекрасно помню, где я находился в момент звонка: стоял и смотрел на стену с желтыми обоями у себя на кухне в Бозмане. Я даже помню, что комната была ярко освещена солнцем, проникавшим с веранды.