Дуглас Кенрик - Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного

Как я говорил в главе 8, аналогии между мозгом и компьютером привели когнитивистов к мысли, что одна форма обработки информации взаимозаменяема любой другой, и к тому, что они стали придавать особое значение не содержанию (какую информацию переварить), а процессу переработки информации мозгом (как мозг переваривает информацию). Одна из главных мыслей эволюционной психологии заключалась в том, что содержание имеет колоссальное значение. Наш мозг обладает встроенной системой приоритетов. С их помощью мозг определяет, какая пища смертельна для организма, помогает увидеть опасных хищников и разглядеть потенциальных брачных партнеров. Для эволюционной истории очень важно знать, какая информация подвергается переработке мозгом и как это происходит. Как летучие мыши выбирают направление полета, посылая и улавливая звуковые волны, отражающиеся от деревьев, как крысы определяют по запаху, можно съесть кусочек сыра или нет, как человек улавливает малейшие изменения в чертах лица другого человека и делает вывод, друг это, враг или потенциальный партнер. Большинство исследований, о которых я говорил в этой книге, представляют собой соединение идей из когнитивной науки и эволюционной психологии, что позволяет представить мозг как нечто состоящее из многочисленных мотивационных подтипов, каждый из которых решает определенную задачу.

Эволюционное видение мира позволило расширить фокус психологии и включить в сферу внимания не только содержание, но и процесс, оно помогло извлечь ряд очень важных общих принципов из эволюционной биологии. Наиболее важные из них — совокупная приспособленность, дифференциальное участие родителей в воспитании детей и взаимный альтруизм — демонстрируют связи между такими отличающимися типами поведения, как агрессивность, альтруизм, отбор полового партнера, проявление творческих способностей, расточительность в расчете на внимание публики и даже религиозные убеждения. Они также подтверждают, что существуют тесные связи между нашим поведением и поведением других животных, от мерзких крыс до элегантных павлинов. Эти связи до сих пор изучены недостаточно, и в полной мере их смысл и смысл других биологических принципов еще только раскрывается. К примеру, в главе 7 я говорил о теории жизненного цикла, имеющей огромное значение для понимания того, как в процессе развития меняются наши мотивационные подтипы, как изменяются наши приоритеты, чтобы мы могли достичь максимального репродуктивного успеха. Когда я был тринадцатилетним бездельником, слонявшимся с другими парнями с 46-й улицы, моей главной целью было, чтобы они приняли меня в свою группу и чтобы у меня там было какое-то положение. Когда я стал длинноволосым студентом, моей первоочередной задачей стало найти женщину для занятий сексом, а теперь, когда такой тип, как я, вступил в пенсионный период, моей главной целью стала помощь детям.

Эти обширные идеи оказывают серьезное влияние не только на психологию, но и на другие бихевиористские дисциплины, в том числе на экономику, маркетинг, менеджмент, политологию и юриспруденцию. Когда следующее поколение исследователей в этой области преодолеет сопротивление тех, кто не хочет считать людей биологическими организмами, то мы будем свидетелями новых открытий.

Как и когнитивистика, эволюционная психология — это не набор незыблемых доктрин, а продолжающаяся научная работа. Об этом свидетельствует тот факт, что и та и другая наука продолжают развиваться и заимствовать идеи друг у друга. Когда психологи начали впервые проверять эволюционные гипотезы о поведении человека, их обвиняли в том, что они слишком большое внимание уделяют различиям между полами и половым отношениям. И это обвинение было справедливым, потому что убедительные теории полового отбора и разной степени участия родителей в воспитании детей породили множество предсказаний, которые можно проверить, о различии в брачном поведении полов (удивительно, что этот факт психологи проигнорировали). Но наука — это самокорректирующийся процесс, поэтому обвинения спровоцировали многочисленные исследования, в которых изучалось психологическое сходство между мужчинами и женщинами. Еще одна проблема эволюционной психологии заключалась в том, что она слишком много внимания уделяла темным и эгоистичным сторонам человеческой природы. Это подвигло эволюционных психологов на изучение обстоятельств, при которых люди вступают в коллективы, действуют совместно с другими и даже совершают героические поступки на благо других.

Все эти исследования привели к еще одному важному заключению: гены эгоизма необязательно приводят к рождению эгоиста. Действительно, наш мозг имеет множество простых эгоистических механизмов, которые побуждают нас поступать так, чтобы мы добились личного репродуктивного успеха. Но в нашем сверхсоциальном обществе репродуктивного успеха часто можно достичь хорошим отношением к окружающим. Я вскоре остановлюсь на этом.

Хотя в нашем мозге множество простых эгоистичных механизмов, которые ограничивают поступающую информацию, нам как-то удается сходиться с людьми и организовывать нормально функционирующие группы, общества и международные экономические рынки. Каким образом происходит трансформация отдельных лиц в организованные коллективы? Обратитесь к теории динамических систем. Как я говорил в главе 12, исследования, проведенные на сложных многосоставных системах, таких как колонии муравьев и жилые микрорайоны, привели к удивительным выводам. Один из них касается самоорганизации, иначе говоря, спонтанного возникновения порядка из беспорядка. Другой вывод касается того, что невероятно сложные вещи возникают из нескольких простых факторов. Естественный отбор — удивительный пример этих двух принципов: изначально произвольное множество оказывается основой для возникновения сложных живых организмов, которые прекрасно приспосабливаются к естественной среде. Примеры тому — ночные млекопитающие, ориентирующиеся в темноте по звукам, или птицы с длинным клювом, летающие, как вертолеты, и пьющие нектар из цветов с длинным стеблем, или безволосые обезьяны, которые ведут с сородичами разговор о летучих мышах, о колибри и о смысле жизни.

Когда мы объединяем идеи теории динамических систем с идеями эволюционной психологии, то начинаем понимать, почему возникают эмерджентные социальные геометрии и разные формы социальной стабильности из разных субъективных взглядов, определяющих отношения между родителями и детьми, между возлюбленными, коллегами по работе, друзьями и между теми, кто совершенно не знаком друг с другом.