Регина Бретт - У Бога всегда есть работа для тебя. 50 уроков, которые помогут тебе открыть свой уникальный талант

В моей журналистской карьере мне часто приходилось расспрашивать людей о худшем дне в их жизни. Я говорю не о том обычном скверном дне на работе, когда сломался принтер, или на тебя накричал начальник, или торговый автомат проглотил твой доллар. Я говорю о таких днях, когда умирает пациент, или когда самолет приземляется не так, как положено, или «плохого парня» не удается остановить вовремя.

Бог завершает наши труды, делает их завершенными такими способами, которые порой остаются для нас тайной – тайной, которую мы не в силах разрешить, а можем только принимать.

Я никогда не забуду бортпроводницу, которая рассказала мне свою историю выживания. Она показала мне форменную одежду, которая была на ней в тот день, когда борт 232 авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнз» разбился на кукурузном поле у Сиу-Сити в 1989 году. Я беседовала с ней через полгода после катастрофы, в ту неделю, когда она должна была вернуться к работе. Она держала в руках форму, которая была надета на ней в день аварии. Она не стала стирать грязную белую блузку с сине-золотыми погончиками. На ней осталась кровь раненого пассажира, который ее обнял.

Сьюзан рассказывала о лицах погибших. Это не были совсем незнакомые ей люди; это были женщины, с которыми она болтала в полете, мужчины, которым она поправляла подушки, дети, которым она улыбалась и наливала лимонад. Она помнила всех этих людей, чьи слезы она не могла остановить. Они кричали: «Неужели мы умрем?» Сьюзан отвечала им: «Я не знаю, молитесь». Невозможно понять, почему эти 112 человек умерли в тот день, а она осталась жива.

А еще был начальник полиции из Бримфилда, штат Огайо, который рассказал мне о своем худшем дне. «21 января 2005 года, – говорил Дэвид Оливер. – Это был не просто худший рабочий день. Это был худший день в моей жизни».

Одна женщина в его маленьком городке, населенном десятью тысячами жителей, пыталась сбежать от своего жестокого бойфренда. Рене Бауэр уже надела пальто, собрала сумку и была готова к побегу вместе со своим сыном, Дакотой, которому было семь лет. Джеймс Тримбл остановил ее, угрожая ружьем. Она пыталась прикрыть собой сына, но пули пробили ее тело и убили его тоже. Рене и Дакота похоронены на кладбище позади бримфилдского отделения полиции. Начальник полиции ходит на их могилу каждую неделю.

«Это создает у меня ощущение, что я могу позаботиться о них хотя бы теперь», – говорил он.

Мужчина, который их убил, бежал с места преступления до прибытия полиции и взял в заложники студентку Кентского государственного университета. Шеф Оливер вспоминает, как пытался выторговать для нее свободу. Он до сих пор слышит, как та женщина медленно, по буквам, произносит свою фамилию по телефону. Сара Позитано была застрелена и умерла до того, как полиция смогла до нее добраться. Тримбл был арестован, предан суду и приговорен к смертной казни.

Твой худший день на работе может оставить шрам на всю жизнь, но он не должен отрезать тебя от работы, которую ты любишь.

Шеф говорит мне, что он по-прежнему любит свою работу, но для того, чтобы любить ее, приходится мириться с вещами, которые не можешь изменить, и собираться с мужеством, чтобы изменить те вещи, которые изменить можешь. Ты просто продолжаешь делать все, что в твоих силах, всякий раз как представится такая возможность. Он усердно трудится, ловя «плохих парней». Но помимо этого он каждое утро приходит в начальную школу, чтобы поприветствовать каждого ребенка, входящего в ее двери. Он организует праздники вроде «Шопинга с копом», во время которого сотни детишек получают по 100 долларов каждый, чтобы купить все, что им захочется. Или праздника «Заполни патрульную машину», когда полиция паркует свои патрульные машины у местных супермаркетов и люди заполняют их игрушками и продуктами для общего стола, организуемого в складчину. Он садится завтракать вместе с сотнями пожилых горожан, чтобы старость не казалась им такой одинокой.

Твой худший день на работе может оставить шрам на всю жизнь, но он не должен отрезать тебя от работы, которую ты любишь. Если ты позволишь этому шраму сделать тебя сильнее, то со временем он сделает сильнее и мир вокруг тебя.

Большинство из нас не станут знаменитыми, но разве это не здóрово – стать незабываемым?

Или надолго оставить по себе след?

Такие люди называются учителями.

Энди Руни говорил, что большинство из нас помнят лишь немногие, но учителей помнят тысячи людей до конца своей жизни.

Как-то раз я написала колонку, которая призывала читателей составить памятную записку, состоящую из шести слов. Следующие далее записки были присланы учителями:

Менять этот мир. Оставить свое наследие.

Формировать будущее уже сейчас, в настоящем.

Требуются учителя: терпение обязательно, благоразумие – факультативно.

Надеялся изменить этот мир. Изменился сам.

Я просто хочу учить. И только.

Последнюю строчку могли бы повторить эхом учителя в любой точке США.

К сожалению, тесты взяли верх над преподаванием. Теперь мы измеряем ценность учителя не тем, какой отпечаток он оставляет на жизни ученика, а оценками, которые учащийся получает за тест. Слишком часто ценность ученика сводится к числу, выведенному на бланке государственного экзамена, выпускного теста, аттестата, вступительного экзамена и прочих документов.

Мне очень понравилось письмо с извинениями, которое директор Дэвид Рут написал родителям учеников средней школы Роки Ривер в Огайо после того, как им были выданы табели.

Дети хорошо справились с государственными экзаменами штата Огайо, которые требуется сдавать каждый год, чтобы оценить успехи учащихся третьих-восьмых классов общественных школ штата в области математики, чтения, естественных наук, социальных наук и навыков письма. Школа заработала себе рейтинг «превосходно» и соответствие обязательным требованиям по «адекватному годичному прогрессу». Но какова цена того, что учащиеся и учителя так сосредоточиваются на этих экзаменах в течение всего года? И что они упускают? Во многих классах учителя бóльшую часть времени натаскивали детей на сдачу государственных экзаменов. Директор горевал из-за того, что им так и не смогли преподать – опыт и знание, которое невозможно измерить или посчитать в цифрах.

Несмотря на все достижения, единственное, что хотел сказать директор ученикам, сотрудникам и горожанам Роки Ривер: простите меня.

Мистер Рут написал это письмо с извинениями. Он прислал его мне для публикации, оно было напечатано на двух страницах с одним интервалом. Его письмо заставило меня задуматься о том, как мы можем упустить из виду то, что действительно имеет значение, когда стараемся измерить любой успех линейкой.