Эрик Бертран Ларссен - На пределе. Неделя без жалости к себе

В армии нас учили, что если хочешь выполнить задание и вернуться невредимым домой, то подготовка, эффективное планирование и обучение в обстановке, имитирующей боевую, крайне важны. Во всех компаниях, где я работал удаленно или в штате, где выступал деловым партнером или проходил обучение, в своей стране и за границей, я неизменно сталкивался с установками «нет права на простые решения ни до, ни после выполнения поставленной задачи», «выживает тот, кто лучше подготовлен» и «внимание к деталям — залог безопасности». Нас учили, что самая трудная часть работы приходится на период, предваряющий решение задачи. Для меня стало откровением, что мельчайшие нюансы имеют определяющее значение, когда речь идет о победе или поражении. Детали, которые на подготовительном этапе выглядят незначительными, оказываются крайне важными при решении трудной задачи.

Никогда не забуду урок, который я получил во время одного из учебных заданий в Северной Норвегии в 90-е годы. Моему отряду предстояло изучить активность неприятеля в жизненно важных узловых пунктах на «вражеской территории». Мы вылетели на вертолете Bell 412 — это была первая часть плана проникновения.

Стояла холодная непроглядная зимняя ночь. Мы, следуя тактическим требованиям, летели меж высоких гор региона Тромсё, ближе к линии фронта. Предполагалось, что оставшийся отрезок пути мы преодолеем на лыжах. Хорошо помню, как пилот вел вертолет против ветра и мы чувствовали, как продираемся через дикий горный ландшафт. От полета в кромешной тьме с проносящимися мимо крутыми склонами захватывало дух. Ситуация была нешуточная. Мы рассчитывали выполнить задание, но понимали, что нас ждет трудный путь. Каждому из нас предстояло тащить на себе по крайне непростой местности больше пятидесяти килограммов веса — тяжелые вещмешки по сорок кило плюс электроприборы и оружие. И это на лыжах. Перспектива рисовалась нерадужная. Кроме того, от нас требовалось соблюдать определенную процедуру действий, чтобы враг не мог нас увидеть или услышать. За десять минут до посадки пилот сообщил мне, чтобы команда приготовилась десантироваться. Он повел обратный отсчет, и как только штурман поднял вверх большие пальцы, мы открыли двери и выпрыгнули из вертолета. По двое с каждой стороны.

Оглушительный рев мотора, чертовский холод, сильный ветер от лопастей винта, вихрящийся снег. Держать глаза открытыми было практически невозможно. Мы оценили обстановку и опустились на колени. Вертолет улетел, и вдруг стало тихо. Я уже собирался было двинуться в путь, желая побыстрее покинуть зону приземления на случай, если патруль противника заметил или услышал вертолет. Но тут заметил, что с моей полевой курткой что-то не так. Она была распахнута! Я забыл застегнуть молнию! Боже мой, покидая базу, я застегнулся только на кнопки. Лихорадочно сунув левую руку во внутренний карман, я пошарил в нем — ничего. Пульс подскочил. Страх. Чувство собственной ничтожности. Замешательство. Черт побери! Неужели это возможно?! Я осмотрелся по сторонам. Карта исчезла. Карта, по которой мы должны ориентироваться на местности! Я всегда держал ее во внутреннем кармане куртки.

Все в отряде знали дорогу наизусть, но нам предстояло пройти приличное расстояние, и чтобы выполнить задание, требовалось детальное описание пути. Карта была нужна. Катастрофа! Обычно у каждого было по экземпляру, но именно в этот раз задание было особым, и доступ к карте строго ограничили. Экземпляр был только у меня. Мысли стремительно проносились в моей голове. Отменить операцию здесь и сейчас? Смогу ли я найти дорогу без карты? Достаточно ли будет того наброска, который я сделал от руки и спрятал в подкладку куртки? (Командиры всегда делают эскиз карты и прячут его на случай, если их захватит противник, но удастся сбежать. Чтобы было по чему ориентироваться.)

Я был в полном отчаянии. Остальные все еще стояли на коленях и обеспечивали безопасность каждый на своем направлении. Я позвал их жестом, и мы скучковались.

— Парни, я сильно сплоховал.

— Что такое? — спросил мой санитар. — Не там высадились?

— Я потерял карту, — признался я, сгорая от стыда.

— Потерял карту?

— Да, я, как обычно, положил ее во внутренний карман куртки, справа, но забыл застегнуть молнию, чтобы как следует защитить ее. Когда мы высадились, ветер от винта распахнул куртку. Карту сдуло. Искать в темноте бесполезно. Она могла улететь как угодно далеко, и я даже не представляю, в каком направлении.

— Закон Мерфи, — сказал санитар, хмуро вздыхая. («Если неприятность может случиться, она обязательно случится».) — Что будем делать?

Я посмотрел им в глаза и подумал, что в этот раз нужно принять совместное решение. Я допустил серьезный промах и хотел обсудить с командой следующий шаг.

Мой офицер связи расстегнул молнию на своей куртке и, широко улыбаясь, сказал: «Тогда давайте воспользуемся моей».

Он вытащил аккуратно сложенную карту в прозрачном файле-вкладыше и протянул ее мне. Я был в изумлении. Отчаяние сменилось радостью и облегчением. «Где ты ее взял?» — спросил я. «У офицера управления — перед тем как в последний раз проверить качество связи».

В ту ночь четверо парней выполнили свое задание в Тромсё. Помню, как первые несколько километров, идя на лыжах, я много размышлял о пословице «вода камень точит». Я подумал: «В этот раз мне повезло. Больше такого не случится. В следующий раз я буду готовиться еще тщательнее».

Я неслучайно говорю о том, что начинать адскую неделю следует не раньше чем через 21 день после прочтения книги. Время, которое пройдет между вашим решением прожить семь дней на пределе и началом самого испытания, имеет решающее значение. Не побоюсь сказать, что от него напрямую зависит ваш результат. Именно в этот период у вас появятся импульс и мотивация, необходимые, чтобы пройти адскую неделю до конца. Успех невозможен, если не знаешь, как справляться с тем, что тебя ждет.

Кроме того, за это время очень важно определить, из чего будет состоять ваша адская неделя. Да-да, вы не ослышались. Именно вам предстоит составить детальный список задач, которые вы хотите решить в течение этих семи дней. Если вы спортсмен, можете встроить адскую неделю в свой план тренировок — прежде чем ослабить хватку, как говорится. Например, я знаю, что к подобной тактике прибегают гребцы, готовясь к важным соревнованиям: в течение нескольких дней они увеличивают интенсивность тренировок, а затем, непосредственно перед гонкой, устраивают короткий период «разгрузки», тренируясь менее интенсивно. Таким образом они добиваются подъема своей результативности. Если у вас более обыденная работа, выберите для начала адской недели ту, которая обещает начаться тяжело, чтобы вам пришлось столкнуться с трудной задачей.