Пётр Успенский - В поисках чудесного (Фрагменты неизвестного учения)

- Сохранились легенды о статуях богов в древних греческих храмах. - сказал один из присутствующих, - например, о статуе Зевса Олимпийского, которая производила на всех определённое и всегда одинаковое впечатление.

- Совершенно верно, - сказал Гурджиев. - Даже тот факт, что такие рассказы существуют, доказывает, что люди понимали: разница между подлинным и неподлинным искусством заключается в неизменном или случайном воздействии.

- Не можете ли вы указать какие-нибудь другие произведения объективного искусства? - Есть ли в современном искусстве нечто такое, что можно назвать объективным? Почти все присутствующие задавали Гурджиеву эти и подобные вопросы.

- Прежде чем говорить об этом, - отвечал Гурджиев, необходимо понять принципы. Если вы уловите принципы, вы сможете сами ответить на свои вопросы. А если не уловите, то мои слова ничего вам не объяснят. Совершенно так же, как было сказано: "Видя, не видят, и слыша, не слышат и не разумеют".

"Я приведу вам только один пример: музыку. Вся объективная музыка основана на "внутренних октавах". И она вызывает не только определённые психологические результаты, но и явные физические результаты. Существует такая музыка, которая превращает воду в лёд. Существует такая музыка, которая мгновенно убивает человека. Библейская легенда о разрушении при помощи музыки стен Иерихона это легенда как раз об объективной музыке. Простая музыка не разрушит стены, а объективная музыка действительно в состоянии это сделать. Она способна не только разрушать, но и строить. В легенде об Орфее содержатся намеки на объективную музыку, ибо Орфей передавал знание посредством музыки. Музыка заклинателей змей на Востоке есть приближение к объективной музыке, хотя и весьма примитивное. Нередко это всего одна нота, которую долго тянут с небольшими подъёмами и падениями; но в этой единственной ноте постоянно слышатся "внутренние октавы", недоступные слуху, но ощущаемые эмоциональным центром. И змея слышит эту музыку, строго говоря, чувствует её и повинуется ей. Если взять такую же музыку, но более усложнённую, ей будут повиноваться и люди.

"Итак, вы видите, что искусство-это не просто язык, но нечто гораздо большее. И если вы свяжете только что сказанное мной с тем, что я уже говорил о разных уровнях бытия человека, вы поймёте то, что говорится об искусстве. Механическое человечество состоит из людей номер один, два и три; у них, конечно, может быть только субъективное искусство. Объективное искусство требует, по крайней мере, проблесков объективного сознания; чтобы правильно понимать эти проблески и должным образом ими пользоваться, необходимо глубокое внутреннее единство и большая власть над собой."

ГЛАВА 15

Религия есть относительное понятие. - Религии соответствуют уровню бытия человека. - "Может ли помочь молитва?" - Учиться молитве. - Общее невежество относительно христианства. - Христианская церковь как школа. Египетские "школы повторения". - Важность обрядов. "Техника религии". - Где в человеке звучит слово "я"? - Две части подлинной религии; чему учит каждая из них, - Кант и идея масштаба. - Органическая жизнь на Земле. Рост луча творения. - Луна. - Человечество есть эволюционирующая часть органической жизни. - Застой человечества. Изменения возможны только на "перекрёстках". - Процесс эволюции всегда начинается с образования сознательного ядра. - Существует ли сознательная сила, которая борется против эволюции? - Эволюционирует ли человечество? "Двести сознательных людей могли бы изменить всю жизнь на Земле". - Три "внутренних круга" человечества. - "Внешний круг". - Четыре "пути" как четыре входа в "экзотерический круг". - Школы четвёртого пути. - Псевдо-эзотерические системы и школы. - "Истина в форме лжи". - Эзотерические школы на Востоке. - Посвящение и мистерии. Возможно только самопосвящение.

В беседах описываемого периода, т.е. конца 1916 года, Гурджиев несколько раз касался вопросов религии. Иногда кто-нибудь спрашивал его о религии; и Гурджиев неизменно начинал с того, что обращал особое внимание на то, что наше отношение к религии в основе своей содержит нечто весьма ошибочное.

- Во-первых, - говорил он, - религия есть относительное понятие: она соответствует уровню человеческого бытия, и религия одного человека может совершенно не годиться для другого. Иными словами, религия человека одного уровня бытия не подходит человеку другого уровня бытия.

"Необходимо понять, что религия человека номер один есть религия одного рода; религия человека номер два религия другого рода; и религия человека номер три - это религия третьего рода. Религия человека номер четыре, пять и далее - это явление совершенно иного порядка, чем религия человека номер один, два и три.

"Во-вторых, религия - это делание; человек не просто думает о своей религии или чувствует её, а "живёт" ею, "живёт" своей религией, насколько это в его силах; иначе это будет не религия, а просто фантазия или философия. Нравится это ему или нет, но он показывает своё отношение к религии действиями - и он может показать своё отношение к ней только действиями. Поэтому если его действия противоположны тем, которых требует данная религия, он не может утверждать, что принадлежит к ней. Огромное большинство людей, называющих себя христианами, не имеет никакого права так называть себя, ибо эти люди не только не исполняют требований своей религии, но даже и не думают, что эти требования необходимо исполнять.

"Христианство запрещает убийство. Однако всё то, к чему ведёт наш прогресс, - это прогрессирующие способы убийства и ведения войны. Как же мы смеем называть себя христианами?

"Никто не имеет права называть себя христианином, если он не выполняет заповедей Христа. Человек может сказать, что он желает стать христианином, если он стремится выполнять эти заповеди. Если же он совсем о них не думает, или смеется над ними, или подменяет их какими-то собственными изобретениями, или просто забывает о них, он не имеет права называть себя христианином.

"Я привёл пример войны, потому что этот пример самый разительный. Но и без войны жизнь являет собой точно такую же картину. Люди называют себя христианами, однако не понимают, что они не только не желают, но и не могут быть христианами, ибо для этого необходимо не просто желать, а уметь уметь быть единым.

"Человек как таковой не един; это не "я", а "мы" или, более правильно, "они". Из этого всё проистекает. Предположим, человек решает, следуя Евангелию, подставить левую щеку, если его ударили по правой. Но так решает одно "я" в уме или в эмоциональном центре. Одно "я" знает и помнит об этом, а другие "я" не помнят. Вообразим, что случается на самом деле, если кто-то ударит такого человека. Вы думаете, он повернёт обидчику левую щеку? Никогда! У него даже не будет времени подумать о случившемся. Он или ударит обидчика по физиономии, или станет звать полицейского, или бросится бежать. Его двигательный центр будет реагировать привычным образом или тик. как его научили, прежде чем этот человек сообразит, что именно он делает.