Джон Паркин - Жизнь по принципу «Послать все на…». Нестандартный путь к полному счастью

Нет, для тюрьмы тут вполне ничего: все аккуратно и чисто. Вы никогда не потеряетесь в этом блоке и не забудете, где находитесь (хотя вряд ли можно забыть, что вы в тюрьме). На самом деле вы не можете заблудиться в Блоке Ж, потому что повсюду развешаны схемы аварийной эвакуации, прямо как в отелях и ресторанах. И надо же, эти схемы — единственное, что украшает стены. В отличие от других блоков никаких надписей на стенах Блока Ж вы не увидите. Когда архитекторы спрашивали сотрудников блока, что бы они хотели написать на стенах, те ответили: «Это стены. Зачем на них писать?»

Это было сказано так, словно архитекторы — непроходимые тупицы.

Архитекторы пожали плечами и вместо этого написали еще несколько великолепных сообщений для заключенных Блока Б, что было намного проще и уж точно приятнее.

Узники Блока Ж выполняют все, что предписывается тюремными правилами: моются, едят, выходят во двор, чтобы подвигаться и подышать свежим воздухом, а также смотрят телевизор. Хотя чаще всего заключенные просто сидят без дела, тупо смотрят в пространство и почти не разговаривают.

Вы могли видеть подобных типов в автобусе или в поезде: они ничего не делают — не читают, не играют в телефон, не болтают и не смотрят с интересом на проплывающий за окном пейзаж. Просто уставились в одну точку и сидят. Но не так, как последователи дзен-буддизма. И не так, словно они говорят окружающим: «Обычно у меня голова пухнет от всяких мыслей и забот, и так здорово просто сидеть здесь и дышать. Этакая миленькая медитация в автобусе». Нет. В голове заключенных Блока Ж не происходит НИЧЕГО.

Я имею в виду, что вообще ничего не происходит. Это не тайм-аут в игре и не «быстрая перемотка», после которой начинается музыка. Это — пауза перед началом фильма, который никак не начинается.

Они даже не могут поставить DVD с фильмом, потому что и DVD не существует, и фильм еще не снят… или не придуман. Может, из-за того, что тот, кто мог бы придумать фильм, сидит здесь — у него есть потенциал, но лампочка в голове выключена.

В Блоке Ж они все такие. Никаких признаков жизни. Здесь нет мира и спокойствия… эээ… как в мирном и спокойном месте. Тут мир и покой, как на кладбище. А я не хожу на кладбище за миром и покоем. Я хожу, чтобы навестить покойных. Добро пожаловать в Блок Ж, где полным-полно покойников и еще есть некая чудесная машина, которая поддерживает в них жизнь, чтобы заключенные выглядели и двигались как живые.

Но они не совсем живые. У них нет воображения. У них нет воображения для того, чтобы увидеть что-то иное. У них нет воображения, и они не могут увидеть ничего дальше своего носа, даже если это очень важно. Как у лягушки, которая сварилась в воде, постепенно нагревшейся до кипения, [18] Здесь речь идет об эксперименте, описанном еще в XIX веке. Если лягушку кинуть в кипяток, то она выпрыгнет; но если поместить ее в холодную воду, которая будет медленно нагреваться, то лягушка не воспримет опасность и постепенно сварится. В истории есть масса примеров неспособности людей реагировать на значительные изменения, которые происходят постепенно. — Прим. перев . у заключенных Блока Ж не хватает воображения, чтобы вовремя выпрыгнуть. Поэтому они даже не рассматривают возможность освободиться из тюрьмы, и никто не пытается этого сделать. И работа охранников здесь спокойная и скучная. Охранники тоже, кстати, сидят, уставившись в одну точку.

Остановись и прочитай.

Или, по крайней мере, перестань писать на минутку, Паркин.

Сегодня утром я собрался написать следующую главу и вот что прочитал в Guardian под заголовком «Вести из тюрем»:

Узник, который прокопал полутораметровую стену пластиковой вилкой, был пойман, когда на земле обнаружили кирпичную крошку. Чтобы сделать инструмент, Саймон Лэнгфорд выкрутил шурупы из стола и закрепил их в пластиковой вилке. Многие недели он выковыривал раствор из кирпичной стены в своей камере Эксетерской тюрьмы. Проделанную дыру узник прятал под слоем папье-маше. Попытку побега предотвратил охранник, который увидел кучку кирпичной крошки под окном камеры Лэнгфорда. В эту тюрьму заключенный был помещен после того, как напал на троих надзирателей в другом исправительном учреждении, причем на тот момент ему оставалось всего четыре дня до освобождения.

Я об этом еще не говорил, но, по-моему, теперь самое время. Используя тюремную метафору, мы рискуем вызвать у читателя представление о тюрьме, сложившееся по фильмам и телепрограммам. Мое представление о тюрьме, например, основано отчасти на «Побеге из Шоушенка», отчасти на «Овсянке», [19] Английский ситком 1970-х годов, снятый в действующей тюрьме Слэйд, ставшей вторым домом для Флетча (которого играет Ронни Бейкер), милого и симпатичного жулика. «Варить овсянку» — британский сленг, так называют тюремного служащего «на фене», а также эта фраза намекает на традиционный английский завтрак, сервируемый для заключенных. — Прим. авт . отчасти на «Побеге из замка Колдиц», отчасти на «Бегстве к победе». И на бесчисленных тюремных сценах из фильмов (список в моей голове венчают: «Ограбление по-итальянски», «Молчание ягнят», «Американская история 10» и т. д.).

Единственная тюрьма, в которую ступала моя нога, — это Алькатрас, закрытый в 1963 году. И нигде вы не встретите точное изображение тюремной жизни 2012 года. Так что, если вы читаете эту книгу в тюрьме или знаете, что такое НАСТОЯЩАЯ тюремная жизнь, пожалуйста, не обращайте внимания на неточности и избитые образы. Мы пишем книгу не о тюрьмах. Мы пишем книгу о свободе. И аналогия с тюрьмой позволяет увидеть, как мы можем стать свободными. На самом деле у нашего читателя может быть такое же представление о тюрьмах, как и у нас, потому что он получил его из тех же источников, что и мы.

Когда мы планировали главу «Ломаем тюремные стены», то составили список способов побега из тюрьмы, например: «подкоп», «побег через канализацию» и т. д., и мы собирались использовать эти способы как образы для терапевтических приемов освобождения из ваших собственных застенков.

Один из способов у нас значился как «использование кухонного ножа». Это из «Побега из Шоушенка», не так ли? Тим Роббинс выдалбливает себе путь сквозь стену, а потом маскирует дыру постером. И вот что приходит на ум. Он пользуется маленьким молотком, который прячет в обложке от Библии. Но мы решили, что нож не хуже.

Наверняка вы понимаете, что ни в одной уважающей себя тюрьме не используют металлические ножи. Я думал, что весьма трудно причинить себе вред тупым столовым ножом (мы не говорим, естественно, о кухонных резаках). Но, вероятно, очень легко причинить вред кому-нибудь, если воткнуть его в чей-то живот, а не пытаться отрезать кусок мяса. Так что оставим металлические ножи.