Юлия Гиппенрейтер - Психология внимания

Кроме мимических признаков о способности человека к большему или меньшему сосредоточению внимания можно судить по некоторым другим, более сложным проявлениям. Одно из них заключается в том, что человека, сильно углубившегося в какую-нибудь работу или созерцание какого-нибудь объекта (внешнего или внутреннего), трудно бывает оторвать, отвлечь от предмета его созерцания: приходится несколько раз окликнуть его по имени, тронуть за плечо и т. д. Штерн предлагает в подобных случаях пользоваться одним экспериментальным приемом, пригодность которого, впрочем, до сих пор еще не была никем проверена. Прием этот состоит в том, что испытуемому дают какую-нибудь трудную работу и просят выполнить ее с возможно большим напряжением внимания. Когда же он углубится в работу, начинают применять — без его ведома — какое-нибудь чувственное раздражение (шум, свет, тактильное или температурное ощущение), сначала очень слабое, затем постепенно все усиливающееся. Чем больше сосредоточенность испытуемого, тем позже заметит он это раздражение. Не вдаваясь в подробную оценку этого метода, скажем только, что проверка его представляется очень желательной. Что касается других методов, применяющихся для исследования отвлекаемости, то о них мы скажем ниже, когда речь будет идти о неустойчивости внимания.

Другой косвенный признак, которым часто пользуются при оценке разбираемого нами качества, состоит в том, что смотрят, насколько отчетливо было воспринято то или иное впечатление. Чем внимательнее был человек, тем точнее и подробнее заметил он все то, на чем было сосредоточено его внимание; наоборот, рассеянный человек воспринимает окружающую его действительность очень неточно и с большими пробелами. Разумеется, тут всегда необходимо считаться с различными дефектами восприятия, зависящими не столько от слабой сосредоточенности внимания, сколько от несовершенства органов чувств (близорукость, глухота) или от разных неблагоприятных условий, при которых происходит акт восприятия (нахождение объекта на периферии поля зрения, слишком большая его отдаленность и т. д.).

Степень развития разбираемого качества может колебаться в самых широких пределах, причем крайние степени этих колебаний как в максимальном, так и в минимальном направлении переступают уже границы нормы. Полное почти отсутствие способности сосредоточивать внимание наблюдается у некоторых идиотов, имбецилов и слабоумных, резко сказываясь как на их мимике, так и на всем их поведении. Наиболее же ярким примером максимального сосредоточения внимания Рибо считает навязчивые идеи и состояния экстаза. В этом последнем случае какой-нибудь образ или отвлеченная идея до такой степени овладевают сознанием, что вытесняют из него на некоторое время все остальное, и человек делается совершенно неспособным двигаться или ощущать какие-нибудь внешние раздражения. В таком состоянии находились христианские мученики, не чувствовавшие боли во время пыток. Нечто подобное, только в более слабой степени, представляют из себя попытки лиц, подвергающихся операции или телесному наказанию, сосредоточить свое внимание на чем-нибудь постороннем, чтобы хоть отчасти заглушить мучительную боль.

Что касается возбудителей, то в этом отношении едва ли можно провести резкую границу между данной наклонностью и той, которая была разобрана в предыдущем параграфе (большая или меньшая легкость привлечения внимания). То же деление возбудителей на внешние и внутренние, на непосредственные и посредственные; те же особенности внешних возбудителей (цвет, величина, быстрота проявления), усиливающие их действие; то же влияние эмоций, значительно способствующих сосредоточению нашего внимания на данном впечатлении. Если же необходимо указать на особенного, специфического возбудителя, вызывающего усиленную концентрацию внимания, то таким является, быть может, значительное несоответствие в степени отдельных раздражений, действующих одновременно на наше сознание: в то время как большинство из них слишком слабы и малодейственны, одно или несколько сильных раздражений резко выделяются на этом бледном фоне и приковывают к себе наше внимание (сильный шум или крик среди полной тишины, яркий свет в темноте, появление нового человека в скучной, однообразной, давно надоевшей среде и т. д.). Если же все впечатления, действующие на человека в известный момент, одинаково способны привлечь к себе его внимание, то хотя общее напряжение внимания может быть очень велико, но о сосредоточенности его на одном или нескольких впечатлениях не может быть и речи. Точных сведений относительно анатомо-физиологического коррелята сосредоточенности внимания мы в настоящее время еще совершенно не имеем, так что здесь приходится ограничиться только самыми общими данными. Так, известно, что всякие моменты, истощающие нервную систему (хронические болезни, анемия, недостаточное питание, сильная усталость и проч.), значительно понижают умственную работоспособность, делая почти невозможной усиленную концентрацию внимания на каком бы то ни было объекте. Подобным же образом влияют алкоголь, гашиш и другие яды, парализующие высшие корковые центры; деятельность низших центров может при этом сохраниться в полной своей силе, благодаря чему возникает обильное количество ярких образов, быстро сменяющих друг друга, но концентрация внимания делается совершенно невозможной. Нечто подобное наблюдается также в бреду и в состоянии маниакального возбуждения.

Связи и отношения. Возможно ли значительное сосредоточение внимания на низком уровне душевного развития? Рассуждая теоретически, трудно допустить подобную возможность. Не говоря уже об активном внимании, доступном только существам, сравнительно высоко стоящим в отношении психического развития, пассивное внимание также требует для своего сосредоточения многих условий: необходимы ясные, более или менее отчетливые восприятия, сильно развитое чувство, выдвигающее одни восприятия перед другими, наконец, известное постоянство, устойчивость этих чувствований. Для того чтобы поддерживать сосредоточение внимания в течение известного времени. Ввиду этого нам кажется не совсем правильным мнение Штерринга, который утверждает, будто внимание может встречаться даже на низших ступенях психического развития — у идиотов, слабоумных, отсталых и т. д. По его мнению, для того чтобы сосредоточение внимания было возможно, требуется не столько абсолютная сила того или иного впечатления, сколько разница в силе между отдельными впечатлениями — а такая разница есть и у слабоумных. Но ведь если эта разница невелика (а у слабоумных она едва ли может быть особенно велика), то и концентрация внимания не может достигнуть сколько-нибудь значительных размеров. Всякая апатичная, непродолжительная остановка идиота или слабоумного на каком-нибудь впечатлении, плохо им воспринимаемом, не есть еще сосредоточение внимания. Главные особенности разбираемого качества, а именно сила концентрации, резкое различие в интенсивности между впечатлением преобладающим и другими, оттесненными им на задний план, — все эти условия едва ли можно встретить на низших ступенях душевной жизни. Кроме слабого развития умственной и эмоциональной сферы сосредоточению внимания могут препятствовать также обильные движения и быстрая смена представлений. Как те, так и другие «развлекают» внимание. Правда, нередко человек, напряженно думающий о чем-нибудь, начинает ходить по комнате, потирать себе лоб, вертеть в руках какой-нибудь предмет и т. д.; но все эти движения служат не для того, чтобы лучше сосредоточить внимание, а для того, чтобы усилить умственную деятельность, чтобы увеличить количество возникающих представлений и их комбинаций. О связи разбираемого нами качества с некоторыми другими особенностями будет сказано ниже, при рассмотрении этих последних.