Брюс Гуд - Мозг прирученный: Что делает нас людьми?

За последние 20 тыс. лет человеческий мозг сжался, уменьшившись примерно на объем теннисного мячика. Палеонтологи обнаружили это, когда измерили окаменевшие черепа наших доисторических предков и выяснили, что по размеру они превосходят череп современного человека. Это замечательное открытие по любым меркам, ведь на протяжении большей части эволюционного процесса человеческий мозг увеличивался. Уменьшение мозга противоречит предположению о том, что при развитии науки, образования и техники объем мозга должен расти. Культурные стереотипы вроде образов яйцеголовых ученых или высокоразвитых сверхумных пришельцев с огромными головами тоже поддерживают идею о том, что умные существа всегда имеют большой мозг.

Маленький мозг, как правило, не ассоциируется с развитым интеллектом и в животном царстве; именно поэтому эпитет «птичьи мозги» воспринимается как оскорбление (хотя на самом деле не для всех птиц характерен маленький мозг). Животным с крупным мозгом присуще более гибкое поведение, они лучше решают задачи. Человек как биологический вид отличается исключительно крупным мозгом — он примерно в семь раз больше, чем можно было бы ожидать при данном размере тела. В конце концов, сложность современной жизни позволяет предположить, что мы становимся все умнее и умнее, раз справляемся с ней.

Никто не знает в точности, почему человеческий мозг уменьшился, но сам факт ставит перед нами кое-какие провокационные вопросы о взаимоотношениях между мозгом, поведением и интеллектом. Во-первых, мы склонны принимать как данность ни на чем не основанное предположение, что человеческий интеллект постоянно развивается. Мы уверены, что наши предки в каменном веке были отсталыми, потому что применяемые ими технологии абсолютно примитивны по современным стандартам. Но что если интеллект человека как таковой за последние двадцать тысяч лет не так уж сильно изменился? Что если наши предки были не глупее современных людей — вот только не имели за плечами такого преимущества, как знания, накопленные тысячами поколений? Не стоит считать, что мы принципиально умнее, чем человек, родившийся 20 тыс. лет назад. Может быть, у нас больше знаний, и мы лучше понимаем окружающий мир, но большая часть этого багажа знаний — не результат наших собственных усилий, а плод опыта и труда других людей, живших до нас.

Во-вторых, связь между размером мозга и интеллектом в нашем представлении сильно упрощена. Главное — не размер мозга, а то, как вы им пользуетесь. Встречаются люди, родившиеся с малым количеством мозговой ткани или у которых в результате болезни и хирургической операции осталась лишь половина мозга — но при этом они способны думать и действовать в рамках нормального интеллекта, потому что эффективно используют оставшуюся мозговую ткань. Более того, в мозге главное — не размер, а внутренние связи. По окаменелостям можно определить объем мозга первобытного человека, но они ничего не говорят о том, как были организованы и как действовали его внутренние микроструктуры. Делать выводы, опираясь только на размер, столь же нелепо, как сравнивать первые компьютеры 1950-х гг., занимавшие целые залы, с сегодняшними смартфонами, которые помещаются в кармане, но обладают значительно большей мощностью.

Оставив в стороне аргументы, касающиеся структуры, спросим себя: почему такой жизненно важный орган, как человеческий мозг, неизменно увеличивавшийся большую часть времени эволюции, около 20 тыс. лет назад вдруг начал сжиматься? Одна из теорий, объясняющих этот факт, связывает его с питанием. Поскольку примерно в это время мы перестали быть охотниками-собирателями, живущими мясом и ягодами, и начали возделывать землю, выращивая себе пропитание, может быть, именно смена рациона питания вызвала изменение размеров мозга. Однако это маловероятно. Аборигены Австралии лишь недавно познакомились с земледелием, но их мозг начал уменьшаться в то же время, что и у всех остальных. Кроме того, в Азии земледелие появилось примерно 11–12 тыс. лет назад, то есть заметно позже того, как мозг начал меняться.

Экологи указывают, что около 20 тыс. лет назад наступило потепление, положившее конец ледниковому периоду. Человек перестал нуждаться в массивном теле для переноски солидных запасов жира, и это могло привести к соответствующему уменьшению размеров мозга. Большой мозг требует много энергии, так что снижение размеров тела позволило бы нашим предкам уменьшить и мозг тоже. Но эта теория никак не объясняет тот факт, что в предыдущие периоды аналогичных климатических изменений (а они имели место в те 2 млн лет, когда мозг гоминидов увеличивался в размерах) ничего подобного не происходило.

Еще одна теория о причине уменьшения мозга может показаться абсурдной. Состоит она в том, что мозг человека сегодня меньше, чем 20 тыс. лет назад, потому что сам человек одомашнился. «Одомашнивание» — это биологический термин, означающий приручение (или окультуривание) диких животных и растений, искусственный их отбор и искусственное же воспроизводство. Процесс одомашнивания очень интересовал Чарльза Дарвина; в самом деле, значительная часть его аргументов в пользу теории происхождения видов была основана на примерах селекционного разведения человеком растений и животных; Дарвин считал, что по ним мы можем судить о том, как естественная среда дает некоторым особям репродуктивные преимущества перед остальными. Однако в отличие от естественного отбора одомашнивание, или искусственный отбор, действует не вслепую: с изобретением около 12 тыс. лет назад земледелия и животноводства человек начал сознательно манипулировать процессами отбора как растений, так и животных и постепенно изменять те виды, которые планировал использовать. Мы хотели, чтобы животные стали более послушными и чтобы их легче было выращивать. Мы устраняли агрессию, отбирая в каждом поколении самых покорных животных (тех, с которыми легче было управляться), и при этом меняли характер их поведения.

Примерно так же мы начали приручать и себя, чтобы можно было жить вместе большими сообществами. Это можно назвать самоодомашниванием, поскольку человека (если, конечно, вы не верите в божественное вмешательство) никто не выращивал и не отбирал лишь некоторых из нас для воспроизводства. Скорее мы занимались саморегуляцией, так что определенные черты, наиболее приемлемые для группы, со временем распространялись, потому что их обладатели чаще выживали и оставляли потомство. В этом смысле можно сказать, что мы самоодомашнились через изобретение культуры и обычаев, которые позволяют нам жить вместе.