Брене Браун - Великие дерзания

Когда новостная программа разместила видео на своем сайте, в «Комментариях» вспыхнули жаркие споры (конечно же!) о моем весе. «Как она может говорить о самоуважении, когда ей явно надо похудеть?» На другом сайте взорвалась дискуссия об уместности срыва у матерей. «Я сочувствую ее детям. Хорошие матери держат себя в руках».

Нечто подобное произошло, когда я написала статью о несовершенстве для CNN.com. Для сопровождения статьи редактор использовал фото моей хорошей подруги, у которой на майке в районе груди было написано: «Я – самодостаточный человек». Это прекрасное фото, которое висит в моем кабинете в качестве напоминания. Конечно, фото вызвало комментарии вроде: «Она может полагать, что она самодостаточна и полноценна, но груди у нее явно недостаточно» и «Если бы я была похожа на Брене Браун, я бы тоже задумалась о несовершенстве».

Я знаю, что эти примеры – симптомы жестокости современной культуры, в которой каждый, якобы, выступает за честность, но подумайте о людских нападках: удары приходятся в первую очередь на внешность и материнство. Ведь они даже не пытались задеть мой интеллект или мои доводы, потому что это не задело бы меня слишком сильно.

Таким образом, эти социальные нормы совсем не устарели. И стыд способствует их усилению. И это еще напоминание о том, почему устойчивость к стыду является необходимым условием для уязвимости. Я полагаю, что мое выступление на TEDХьюстон стало великим дерзанием. Рассказ о собственных трудностях стал для меня проявлением мужества, учитывая мое стремление к постоянной самозащите и использованию для этого всего арсенала моих исследований. И единственная причина, по которой я не сдалась (и вообще пишу эту книгу), в том, что я выработала некоторые довольно жесткие навыки по стыдоустойчивости.Я точно помню, что эти комментарии вызвали во мне стыд, и я быстро смогла сопоставить их с реальностью. Да, мне было больно. Да, я была зла. Да, я рыдала. Да, я хотела исчезнуть. Но я разрешила себе чувствовать все это в течение нескольких часов или дней, а потом я обращалась за помощью к людям, которым доверяю, которых люблю, я рассказала им о своих переживаниях и начинала двигаться дальше. Я чувствовала себя более мужественной, более сострадательной, более взаимосвязанной с другими людьми. ( Я также перестала читать анонимные комментарии. Если вы не «на арене» вместе с нами, то я не заинтересована в обратной связи. )

Вот что отвечали мужчины, когда я их спрашивала, что такое стыд.

• Стыдно быть неудачником. На работе. На футбольном поле. В браке. В постели. С деньгами. С детьми. Не имеет значения.

• Стыд – это быть неправым. Не сделать чтото неправильно, а быть неправым.

• Стыд – это ощущение неполноценности.

• Стыд – это когда люди думают, что ты мягкий. Это унизительно и стыдно, когда тебя считают мягкотелым.

• Проявить любые слабости – это стыдно. В принципе, стыд – это слабость.

• Показать свой страх – это стыдно. Нельзя показывать свой страх. Нельзя бояться, и не важно, чего.

• Наш самый большой страх – это быть осмеянным или раскритикованным. Это очень стыдно.

В основном мужчины живут под давлением одной безжалостной мысли: им важно, чтобы окружающие не считали их слабыми.

Всякий раз, когда мои аспиранты отправлялись брать интервью у мужчин, я просила их быть готовыми к трем вещам: школьным историям, спортивным метафорам и слову «слабый» . Если вы не верите в то, что я только что написала, я поясню. Это одно из моих самых нелюбимых слов. Но как ученый я знаю, как важно объективно рассматривать результаты исследований, а это слово проявлялось абсолютно во всех интервью. Не важно, 18 лет мужчине или 80, если я спрашивала: «Какой посыл несет в себе стыд?» Ответ был такой: «Не будь слабаком».

Когда я начинала писать о своей работе с мужчинами, я использовала образ коробки – чтото похожее на упаковочный ящик, чтобы объяснить, как стыд ограничивает мужчин. Как для женщин существуют «нормы», требующие быть естественно красивой, стройной, и совершенной во всем, особенно в материнстве, так и у мужчин есть свои требования, которые определяют, что они должны и что не должны делать, и кем они могут быть. Но для мужчин все вращается вокруг однойединственной мантры: «Не будь слабаком».

Я никогда не забуду, как двадцатилетний юноша, участник моего исследования, сказал: «Позвольте мне показать вам, что такое коробка». Я знала, что он высокий парень, но, когда он встал, стало очевидно, что его рост достигает как минимум 1,9 метра. Он сказал: «Представьте себе: как можно жить вот так», – и согнулся, как будто он находится в небольшой коробке.

Находясь в таком положении, он сказал: «Из такой ситуации есть только три выхода. Вы проводите жизнь в борьбе, стуча по коробке и надеясь, что она сломается. Вы постоянно злитесь и страдаете. Или вы просто сдаетесь». В этот момент он резко упал на землю. Стало тихо. Можно было услышать, как муха в комнате пролетит.

Потом он поднялся, покачал головой и произнес: «Или же вы встаете в полный рост, поэтому не замечаете, насколько сложно уместиться в коробке. Это самый простой способ». Студенты ухватились за это высказывание «встать в полный рост» как за спасательный круг, и в комнате раздался нервный смех. Такое часто происходит, когда вы говорите о стыде или уязвимости, – это помогает снизить напряженность.

Но этот храбрый молодой человек не смеялся, как и я. Его пример был одним из самых честных и мужественных проявлений искренности, которые я когдалибо имела честь видеть, и знаю, что на людей, находящихся в данной аудитории, он произвел глубокое впечатление. После группового интервью юноша рассказал мне о своем опыте взросления. В детстве он очень любил рисовать и с ранних лет считал, что был бы счастлив, если бы мог посвятить жизнь искусству. По его словам, однажды он сидел на кухне со своими отцом и дядей. Дядя бросил взгляд на коллекцию его рисунков на холодильнике и в шутку сказал отцу: «Он как девчонка. Вечно чтото малюет».После этого отец, который всегда нейтрально относился к занятиям рисованием сына, запретил ему посещать уроки живописи. Даже его мать, которая всегда так гордилась талантом сына, согласилась с тем, что это выглядело «слишком подевчачьи». Парень рассказал, что за день до случившегося он нарисовал картину своего дома. И это был последний его рисунок. В ту ночь я плакала о нем и о всех нас, кто так и не смог увидеть его работы. Я думаю об этом парне все время, и надеюсь, что он всетаки вновь займется живописью. Я знаю, что это огромная потеря для него и для мира в целом.