Андрей Курпатов - Развитие личности. Психология и психотерапия

«Техники себя», которые проблематизируются («субъективация себя») и разрабатываются («практики себя») человеком, не являются его собственным эксклюзивным изобретением, хотя и носят определенные индивидуальные черты в рамках некого общего «коридора». Материал для этих «техник себя» человек получает из своей культурной среды (что отмечали еще Л.С. Выготский [42]и его последователи в лице представителей культурно-исторической психологии [43]), конституированной системой дискурсивных процессов. Именно это и позволяет отнести все указанные феномены к феноменам социализации, которые в принципе наиболее существенны для периода детства и юности, но в целом продолжаются, хотя и в менее явных формах, и в последующие периоды жизни.

Кроме мировоззренческого конструкта, конституирующего жизнь человека, также заслуживает внимания и феномен мировосприятия, под которым нами понимается специфика личностной апперцепции. Понятие апперцепции в научный обиход впервые было введено Готфридом Лейбницем и в дальнейшем разрабатывалось преимущественно в немецкой философии (И. Кант, И. Гербарт, В. Вунд). Под апперцепцией следует понимать свойство психики человека, выражающее зависимость восприятия предметов и явлений от предшествующего опыта данного лица, от общего содержания, направленности и других личностных особенностей его психической деятельности. [44]Иными словами, особенности мировосприятия того или иного человека определяют спектр воспринимаемой им информации.

Человек не может да и не имеет нужды воспринимать (или рефлексировать) все жизненные процессы, все нюансы своего существования, каждую составляющую своего поведения. В поле его зрения явления попадают весьма избирательно, только часть из них выделяется в качестве фигур на общем фоне происходящего. То, какие фигуры выделятся из общего фона, зависит не от свободного выбора человека, а от специфики его внутренней организации, которая, в свою очередь, определяется нюансами имевшей место в процессе формирования его личности и латентно продолжающейся всю его последующую жизнь социализации. Для Фуко этот немаловажный факт стал основополагающим при определении понятия «проблематизации», где именно и происходит смыкание взаимодополняющих друг друга систем мировоззрения и мировосприятия.

Заядлый автомобилист не пропустит ни одной машины, не составив о ней некого сложного суждения, соотнеся увиденное с системой своих представлений о технических средствах передвижения, тогда как человек, далекий от вопросов автомеханики, не всегда в состоянии припомнить даже марку автомашины, которая подвезла его сегодня до места работы. Психиатр оценит состояние психического здоровья своего собеседника, культуролог – уровень его общего развития, а нищий – социальный статус. Все эти процессы происходят непроизвольно и продиктованы спецификой мировосприятия человека, но данные примеры отражают лишь частные моменты психической жизни, в целом же всякое восприятие (апперцепция) человека не случайно и продиктовано структурами его мировосприятия.

По ряду причин в каждом обществе существуют свои актуальные тематики, эти темы и проблематизируются в сложной структуре общественного сознания, они и привлекают внимание отдельных членов этого общества; подобная «специализация» не может не сказаться на конституировании (социализации) каждого отдельно взятого лица. Представители общества, в котором проблематизируются вопросы нравственности, сексуального поведения и т. п., будут отличаться от представителей общества, в котором проблематизируются вопросы прав человека, экологии и т. п. В обществе, озабоченном построением «светлого будущего», проблематизации будут отличаться от вышеозначенных. Разумеется, личности каждого из этих обществ, имея и индивидуальные отличия друг от друга внутри этого общества, в целом будут содержательно отличаться от личностей другого общества. Таким образом, структуры мировосприятия, тесно связанные с мировоззренческими системами, определяют содержательную специфику личности, которая, однако, будет сходна по каким-то параметрам с содержательностью общественной культуры в целом, равно как и всех субкультур, к которым она относится (половая, профессиональная, возрастная и т. п. принадлежность).

Однако не содержательно, но по структуре личности представителей разных сообществ идентичны, что определяется не спецификой дискурсивных (информационных) пространств, тенденциозно определяемых в данном сообществе, а системой ролевых отношений, о чем мы скажем в следующем подразделе.

Человек может вступать в межличностные отношения, сознательно выполняя ту или иную функцию, ощущая себя тем или иным лицом, а также сущностно. Три указанные позиции исчерпывают весь спектр межличностных отношений: я-неотождествленные, я-отождествленные и индивидуальные.

Наиболее типичные отношения для человека – я-отождествленные. Их специфика заключается в самоощущении человека, в его неосознаваемой самоидентификации. С определенного периода жизни нам нет нужды думать о том, что мы принадлежим к тому или иному полу, к той или иной социальной группе, что мы «белые» (или негроиды, монголоиды), являемся детьми своих родителей, родителями своих детей и т. п. Мы просто ощущаем себя мужчиной (или женщиной), сыном (или дочерью), отцом (или матерью), начальником (или подчиненным), врачом (учителем, рабочим и т. д.). Мы просто являемся ими, взаимодействуя с тем человеком, с которым мы находимся в указанных отношениях.

Для того чтобы ощущать себя сыном (или дочерью) в отношениях с матерью, нам не нужно думать, что мы ее ребенок, специально играть роль сына (или дочери) – это происходит автоматически, словно бы само собой. Разумеется, содержательно характер этих отношений зависит как от культуральных особенностей этих межличностных взаимосвязей, так и от индивидуальных черт обоих людей, вступающих в эти отношения. Однако нас в данном случае интересует не содержание отношений «сын – мать» («дочь – мать»), а структура этих отношений, в которых оба человека (сын и мать, дочь и мать) непосредственно ощущают себя в какой-то ролевой позиции (сына, дочери, матери), не затрудняясь продумыванием сценария или выдерживанием единой нити этой «драмы». Это непосредственное ощущение в конкретной ситуации мы называем «я-отождествленной ролью».

Эрик Эриксон, один из ведущих теоретиков понятия «идентичность», говорит о человеке в такой ролевой позиции как о человеке, «отождествляющем себя с тем, чем он занимается в данный момент и в данном месте». [45]Данные указания, определяющие значимость ситуативного компонента, кажутся нам чрезвычайно важными, но нельзя согласиться с представлениями Э. Эриксона о некой «синтетической функции эго». Э. Эриксон полагает, что здоровый субъект должен нести, представлять собой некую целостную, единую, монолитную, гомогенную идентичность, а эта гомогенность обязана синтетической функции «эго». Что это за «эго» и синтезом чего оно занимается, не вполне понятно. «Эго» выступает у Э. Эриксона, в соответствии с лучшими традициями неофрейдистского направления, в качестве некого метафизического и неверифицируемого образования, с чем, конечно, нельзя согласиться. Дело в том, что попытка согласовать структуралистический подход с содержательной стороной дела неизбежно приводит к противоречиям внутри предлагаемого концепта, данный методологический промах, на наш взгляд, и совершен Э. Эриксоном.