Манфред Шпитцер - Антимозг: цифровые технологии и мозг
- Название:Антимозг: цифровые технологии и мозг
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-079721-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Манфред Шпитцер - Антимозг: цифровые технологии и мозг краткое содержание
Антимозг: цифровые технологии и мозг - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
11. Самоконтроль — средство против стресса
«Программировать себя самостоятельно или позволить себя программировать» — так называется книга о тесных отношениях людей с информационными технологиями. Ее автор, Дуглас Рушкофф, описывает скрытое влияние цифровых СМИиК на нашу способность к самоконтролю. Что конкретно имеется в виду? И почему это так важно? Ниже я хочу вкратце рассказать, что такое самоконтроль, как мы его выполняем, почему он так важен для человека, что происходит при утрате этого контроля и почему цифровые СМИиК способствуют его потере.
Держать себя в руках: рабочая память, сдерживание и гибкость
Каждому знакома ситуация: лето, по дороге попадается кафе-мороженое, с вывески прохожим улыбается прохладный персик. Вы не испытываете ни голода, ни жажды, но вкусное мороженое — да, именно это сейчас и нужно! С другой стороны, вы сознаете, что для расплывшейся талии и уровня холестерина это вовсе не полезно; кроме того, нужна и некая диета, чтобы как можно дольше сохранять здоровье. Здесь необходимо волевое усилие, чтобы противостоять искушению. Это означает, что человек не делает то, что охотно сделал бы спонтанно, не задумываясь, потому что у него перед глазами другая, долговременная цель.
Тут вы случайно встречаете подругу, и она предлагает поболтать и заодно поесть мороженого. И поскольку вы знаете, что социальные контакты для счастья и долгой жизни важнее, чем хорошая фигура, вы соглашаетесь и наслаждаетесь мороженым.
Этот пример показывает три стороны самоконтроля:
1. Я осознаю долговременную цель.
2. По этой причине я отказываюсь от того, что с удовольствием бы сделал сейчас.
3. Я обладаю гибкостью и могу изменить правила, если это целесообразно.
Эти три аспекта — (1) рабочая память, (2) сдерживание и (3) гибкость — неразрывно связаны друг с другом, ведь если у меня перед глазами нет цели, нет и необходимости воздерживаться от чего-то, что я охотно сделал бы. Только если я концентрируюсь на одной вещи, отвлечения не сбивают меня с толку; тогда я получаю возможность выполнить дело быстро и хорошо. Однако если я не умею постоянно приводить свои правила в соответствие с изменениями окружающей среды, то мои принципы могут дойти до абсурда, и я потеряю контроль над собой.
Пожалуйста, посмотрите еще раз на рис. 7.5 в главе 7. Справа представлена схема процесса в головном мозге взрослого человека, которые имеют место при успешном самоконтроле: рефлекторное поведение («съесть сладкое», «съесть мороженое») тормозится, вместо этого преследуются долговременные цели (стройность, красота, здоровье). При самоконтроле речь всегда идет о торможении рефлекторного поведения. Мороженого не есть. На отвлечения не реагировать. Раздражению не давать воли. Вместо этого мы сохраняем самообладание — по отношению к внешним раздражителям или внутренним аффектам. Это «нет» внешним или внутренним раздражителям — гибкое и обдуманное решение, которое генерирует лобная доля мозга. Если лобная доля функционирует не слишком хорошо, — например, если мы устали или выпили (а в худшем случае и то, и другое), — очень велика вероятность того, что мы утратим самоконтроль.
Каждый знает, как сильно люди отличаются друг от друга с точки зрения владения собой. В чем причина? Передается наша способность к самоконтролю, самообладанию (прежде сказали бы: наша сила воли) по наследству? Или мы приобретаем эту способность в детские и юношеские годы? И самый главный вопрос: можно ли вообще научиться самообладанию?
Учиться самообладанию так же, как учиться говорить
Чтобы научиться говорить на родном языке, малышу нужно обработать сотни тысяч единиц языкового опыта. Эти опытные знания — восприятие звуков произносимой речи и одновременное разглядывание лица говорящего (а, возможно, еще и телесный контакт с родителями, их запах) — достигают речевого центра, находящегося в стадии развития, и оставляют там следы. Остальное выполняет головной мозг: он — не кассетный магнитофон и не жесткий диск, иначе мы могли бы лишь точно воспроизводить то, что когда-то именно в такой интонации услышали. Нет, мозг вылавливает и усваивает из многообразной болтовни многих людей основополагающие общие слова и общие правила их употребления (грамматику, семантику, прагматику). Наш родной язык — важная часть образования. В этой книге я часто говорю о формировании головного мозга, и пример речевых центров очень наглядно показывает, что при этом имеется в виду: речевые центры, биологически заложенные в нашем головном мозге, лишь в процессе научения формируются в то, что они представляют собой у взрослого человека. Без этого научения мы не могли бы говорить и, став взрослыми, вовсе не имели бы речевых центров.
Родной язык выучил каждый, без зубрежки и долбежки, без уроков грамматики и вообще без каких-либо наставлений. Это сходно с тем, как каждый из нас научился ходить — просто так, потому что это доставляло удовольствие: ребенок поднимается на ножки и пытается удержаться какое-то время, пока снова не шлепается на попку. После тысяч таких попыток, которые по отдельности в памяти не сохраняются, маленький человек может стоять прямо и ходить. Точно так же доставляет удовольствие беседовать с кем-либо. Никто не нуждается в мотивации, чтобы научиться ходить или разговаривать, и я не знаю ни одного малыша, который через несколько недель безуспешных попыток и синяков на попке сказал бы себе: «Ну вот что, хватит, ходить я все равно не научусь». Беседы — это тоже слишком увлекательное занятие, чтобы кто-то в возрасте 3-х или 4-х лет отказался учиться говорить.
Теперь понятно, что и самодисциплине нельзя взять и научиться. «Тихо!», «Веди себя прилично!», «Возьми себя в руки!» — подобные требования и призывы к самоконтролю бессмысленны точно так же, как побуждение типа «Ну скажи же что-нибудь!» не способствует развитию речи. Все навыки, которые действительно необходимы человеку — ходить, говорить, контролировать свои действия, — он должен приобретать сам! При развитии самоконтроля, — как в обучении родному языку или хождению, — речь идет о ситуациях, когда что-то усваивается играючи, без проблем. Все коллективные повседневные действия, занятия спортом в команде, совместные занятия музыкой, участие в театральных постановках или проведение иных игр в конечном итоге нацелены на развитие самоконтроля.
Итак, с нашей волей дело обстоит точно так же, как с умением ходить и разговаривать. И для того чтобы развить способность к самоконтролю, нужен соответствующий разносторонний опыт. Но что это за виды опыта, которые тренируют нашу волю? Для того чтобы в этом месте четко видеть предметы, поможет взгляд в историю человечества, а точнее, на повседневную жизнь людей, живших в условиях каменного века. Для того чтобы выжить, племена, занимавшиеся охотой и собирательством, должны были постоянно контролировать и планировать свои действия. Тот, кто зимой не хранил огонь и не собирал заблаговременно дрова, замерзал. Тот, кто в поисках съедобного отвлекался на другие предметы, которыми так богата природа, погибал от голода. Тот, кто во время охоты в какой-то момент отвлекался, тоже погибал от голода, если не умирал еще раньше насильственной смертью. А если у кого-то были проблемы и он нуждался в совете, то следовало отправиться в путь и отыскать старейшину, что требовало планирования, так как, во-первых, старейшин было не так уж и много, а во-вторых, эти немногие всегда были очень заняты (прежде всего тем, что давали советы).
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: