Михаил Веллер - Социология энергоэволюционизма

1. «Двуногое животное без перьев», — усмехнулся Платон.

2. «Общественное животное», — уточнил добросовестный Аристотель.

3. «Высшая ступень живых организмов на Земле», — классифицирует биология.

4. «Особый род сущего, субъект социального процесса, творец культуры, исторического развития; биосоциальное существо», — напрягаются философские энциклопедии.

5. «Мыслящее, но главным образом водящее и чувствующее существо», — решила философия жизни устами Шопенгауэра, Кьеркегора и Ницше.

6. «Homo faber» — «человек деятельный», — определяет позитивизм.

7. А Макс Шелер, развивая философскую антропологию в отдельную науку, развернул типологию: трактовки человека религиозная, рациональная, деятельная, психологическая и вообще как помешанной обезьяны, свихнувшейся на «духе».

8. Итого. Что такое человек, все знают. Но исчерпывающе и всеобъемлюще сформулировать не могут. Смотря на каком уровне формулировать: физики, биологии, социологии, психологии, истории, философии, религии.

9. Нас интересует базовый уровень. А базовых уровней здесь получается два. Первый — уровень энергии: всеобщий, бытийный, всеохватный. Объективный. Человек как неотъемлемая часть Вселенной. И второй уровень — субъективный — максимально разнесенный от первого, противоположный ему. Уровень психический, сенсорный, в основе которого лежат первичные ощущения, эмоции. Человек как совокупность психических процессов его нервной системы. На этом уровне он познает мир и себя самого, на этом уровне мир в человеке отражен. Напрашивается и третий уровень — разума, отличающего человека от прочих существ: но об этом ниже.

Все прочие уровни существования человека — биологический, социальный, экономический, религиозный, культурный, технический — лежат между названными двумя, базовыми, крайними, предельными (как пластины аккумулятора между крайними обкладками — левее и правее уже ничего нет). И, следовательно, могут быть правильно поняты во взаимосвязях всех явлений лишь в рамках единой общей системы, единой всеохватной шкалы Бытия, где на одном полюсе — Вселенная как совокупность агрегатных состояний единой энергии, а на другом — субъективные ощущения «познавателя» этой Вселенной, в психике которого она отражена, и этой психике только и остается самой себя познавать. Если хотите — полюса сугубо материальный и сугубо идеальный.

Скажи мне, что тебе надо, и я скажу тебе, кто ты есть.

Если провести всепланетный опрос — чего тебе надобно, старче? — перечень ответов окажется весьма ограничен. Людям потребно: здоровье, богатство, слава, интересная работа, и чтоб вообще было интересно, любовь, дружба, уважение окружающих, благополучие семьи, повидать мир, а также смысл жизни. В общем — всё. Остальное — детали, вариации и следствия: красота, секс, чемпионство, научные открытия, след в истории…

В лице самых целеустремленных представителей — со страшной силой. Изнуряет себя диетами и тренировками, работает с утра до ночи, бьется за каждую копейку и режет глотки за миллион, получает инфаркты в интригах ради престижной премии и медали. И что? Есть мускулы — нет мозгов, есть деньги — нет здоровья, есть любовь — нет денег, есть слава — нет благополучия семьи. Все сразу не получается. Кому что больше надо?

А вот в лице большинства человек себя как-то осознанно гробит. Пьет, курит, недосыпает и нервничает, хотя знает, что это вредно для здоровья. Проигрывает деньги в карты и спускает в аферах, рискуя необходимым ради излишнего. Проклинает работу, зарабатывая деньги — и плачет о деньгах, не желая толком работать. Лишает себя дружбы и уважения по собственной зависти и злобе. То есть: он знает, как надо жить правильно, и знает, что живет неправильно, и почему-то продолжает жить неправильно. И всегда чем-то недоволен.

Он хочет счастья. Все перечисленные блага и ассоциируются у человека со счастьем. Он полагает, что если будет ими обладать — и будет счастлив.

Логично предположить, что чем больше у человека этих благ — тем он счастливее. Кто здоров, богат, прославлен, уважаем, ездит по миру — тот счастлив. А кто беден, болен и безвестен — несчастлив.

Ан фиг. Кинозвезды лечатся от депрессии и глотают наркотики. Разорившиеся финансисты летят из окон, хотя деньги на жизнь еще остались. Здоровяки спиваются, красавицы страдают из-за несчастной любви и измен. Благополучные отцы семейств тихо чахнут по приключениям, а приключенцы — по благополучной жизни.

В благополучнейших цивилизованных странах, где и свободы, и деньги, и пластическая хирургия — высокий уровень самоубийств. А в нищих африканских странах — накорми, заведи музычку, они скалятся и пляшут, и никто не вешается. А шведы вешаются, хотя для счастья у них в среднем условия максимальные.

Как говорила моя бабушка — «Все есть — счастья нет».

Старая шутка. Все знают — счастье у каждого свое. Кому поп, кому попадья, кому свиной хрящик. Не в том дело, что ты имеешь, а в том, что ты от этого чувствуешь.

То есть: счастье — это категория состояния. Вот такое состояние твоей высшей вкупе с невысшей нервной системы, когда тебе предельно замечательно, и очень ты этим доволен, и вообще своей жизнью при этом доволен.

И не очень-то стоит гнаться за всякими благами, чтобы обрести в этом счастье. А разумнее и логичнее попробовать идти напрямую к такому внутреннему состоянию, когда будешь счастлив. Буддизм. Или ЛСД. Или аутотренинг. То есть: предпочесть интенсивный метод экстенсивному, интравертный ход экстравертному. И тогда удовлетворишься минимумом, и снизойдет покой и благоволение в человецех, и будешь счастлив в шалаше и пустой бочке. Лучше ведь бедным и счастливым, чем процветающим и несчастным.

И со времен Будды и Диогена люди это отлично знали.

А если знали — то почему не делали? И лишь исключения подтверждали правило.

Почему люди, зная, как надо поступать правильно, себе во благо — поступают тем не менее неправильно, себе во вред, причем добровольно, свободно, делая самостоятельный выбор? И осознавая при этом, что они делают. О’кей — счастье у каждого свое, так почему же сплошь и рядом поступают вопреки собственному стремлению к представляемому счастью? «Вот в чем вопрос».

Еще Сократ заявил: «Я собираюсь посвятить оставшуюся жизнь выяснению только одного вопроса — почему люди, зная, как должно поступать верно, поступают все же неверно». Итогом выяснения явилась чаша цикуты, а вопрос завис на две с половиной тысячи лет.