Алексей Андреев - Магия предпринимательства. Русские традиции делоуправления

Вот это состояние «несвязывания» я и хочу показать как основу неспособности быть преданным.

Эта неспособность не есть вина современного человека. Это часть культуры современного общества. Называется она — недоверчивость и очень ценится в современном бизнесе. По сути, недоверчивость заменила преданность как психологический механизм, обеспечивающий успех предпринимательства. Купец, начиная с раннего средневековья, а может быть, и с античности — это плут, обманщик. Главная ценность — это нажива, способность получить наивысшую выгоду любым путем. А победителей не судят.

Человек традиционного общества судит о себе по-другому. Деньги не так важны, как самоуважение, как уверенность в собственном пути, в том, что ты — это ты и поэтому сможешь сохранить себя таким, какого ты знаешь даже после смерти, совершив переход в иные состояния. Человек первобытный — это человек религиозный, говоря словами Мирчи Элиаде, что значит, он весь одержим идеей re-ligio — вос-соединения с собой, со своей небесной прародиной или природой. Деньги в этом не помощник. Ты можешь унести туда только душевные качества.

Все традиционные воинские искусства рождались как способы воссоединения с собой, как служение. Поэтому военных называли «служба», «служака».

Америка же сегодня является самым ярким представителем обратного этому пути — это храм чистогана. Я с удовлетворением использую это избитое выражение. Успешный храм. Россия — ее условная противоположность. Она противоположна Америке совсем не как страна воссоединения с собой, это — зеркало Америки, но неудачное. Это страна чистогана без чистогана. Все новые русские мечтают быть американцами, потому что хотят быть богатыми и наглыми, хотят повелевать миром.

Следовательно, традиционный путь Полководца — не для них. Он для тех, кто избрал познать себя и вернуться к себе, кто не хочет жить ради оценки общества и других людей, и кому достаточно внутреннего самоощущения, что он возрождается.

Когда я так жестко говорю об Америке или американцах, включая и русских американцев, я вовсе не хочу обидеть всех людей современной культуры. Я видел по тем же нашим американским гостям, как и по нашим русским слушателям, что они старались. Но как же трудно с ходу понять то, что не узнается ни мышлением, ни разумом.

Как поверить, что, если вчера какой-то незнакомый человек сказал тебе, что мы начинаем изучать искусство Полководца, как оно понималось в традиционной русской культуре, то сегодня все, что он делает, будет только показом этого искусства, только действиями Полководца, а не просто разговорами?!

Как в мире, где так много болтунов и обманщиков, поверить, что человек, сказавший: «Мы больше не занимаемся путем Бойца и путем Воина — мы перешли к изучению пути Полководца», — не преподает эти знания, как университетский преподаватель, то есть не рассказывает о пути Полководца и не показывает его на примерах, а живет им и ведет по нему?!

Ведь это так привычно: выслушать лекцию, обсудить ее; посмотреть примеры, обсудить их; подумать лет пять, получить диплом об окончании колледжа или университета по специальности «полководец», потом от трех до десяти лет постажироваться на Полководца, а потом вдруг понять, что жизнь проходит, и пора делать выбор: уходишь ты из армии или делаешь карьеру и действительно становишься Полководцем.

Поэтому, когда я провел первые беседы о том, что мы на этом семинаре будем изучать путь Полководца, и спросил: «Согласны ли?» — все, и русские, и американцы, дружно сказали: «Да!»

Но при этом они видели в качестве образа действия в ответ на заключение такого договора обычный, привычный для них способ обучения или изучения — вот тот университетский подход, когда много лет им будет позволено знакомиться с материалом, а уж потом они сами сделают свой выбор.

А тут сразу же после пустячного первого разговора и после первого же ничего не значащего «да» их вдруг погружают в саму материю, в самую жизнь Полководца, готовящего свои полки. Причем это делает на их глазах учитель, но при этом сама дисциплина такова, что они обязаны проживать это все каждый миг, отвечая за все свои поступки и мысли как Полководцы. Да, да, неся полную ответственность за все свои поступки, и самое главное — за своих людей, за то, что с ними случится, если ты дал слабину и не повел себя Полководцем, не подготовил победу своим людям.

Конечно, все, что было, — лишь учеба, лишь игра, или психологический тренинг, но наше мышление тут же выявляется и показывает себя, как если бы это было в настоящей битве. И это значит, что в битве оно поведет себя так же!

Заключив со мной договор на изучение пути Полководца, не только американцы, но и очень многие наши слушатели на самом деле его не приняли. Они сказали мне «да», но тут же отменили его, скрыв это от меня и, самое главное, от себя.

Вот это, как принятые договора отменяются незаметно для самого себя, нужно увидеть и нужно показать в учебе, когда Руководитель готовит людей для предприятия.

Мы не в состоянии хранить договора с собой не потому, что мы плохи, а потому, что такова сама «операционная среда» нашего мышления. Мы принимаем решение согласиться на какой-то договор, но тут же его незаметно отменяем, поскольку перескочили в другую часть мышления или были в нее переведены легким, почти невидимым изменением в окружающем мире, в способе воздействия на нас.

Когда американцы пришли на следующий день на работы, они, как мне кажется, уже забыли о том, что пришли учиться науке Полководца, и просто изучали любки. То есть изучали особый вид боя, а не науку Полководца. Очевидно, в глубине души они смутно помнили о том, что наука Полководца будет изучаться на семинаре, но когда-то. А пока мы изучаем бой на любки.

Соответственно, как я сейчас вижу, все мои действия рассматривались сквозь изучение боя, а не сквозь изучение полководчества. И я не смог это объяснить. Можно сказать, что я проиграл ту битву за становление науки Полководца, хотя и очень старался. Но это неверно. Битва бывает проиграна только тогда, когда ты принял поражение. Я проиграл ее, если бы был бойцом. Я не смог сразу объяснить, что я делаю, и что происходит.

Но я Полководец. По крайней мере, я изучаю этот путь и иду им. Поэтому я отступил и продолжаю ту незавершенную, не доведенную до победы битву и буду ее продолжать снова и снова, пока не погибну или не одержу победу.

Победой тут было бы достижение ясности в том, что же такое действия Полководца, когда он обучает людей началам этого искусства. И мы уже определили, что самая первая наука, которую он должен привить себе и своему войску, — это способность быть верными. Но поскольку мы не собираем армию, а изучаем народную психологию и строим на ней свою экономику, то быть преданным, быть верным изучается нами как способность быть верным себе, хранить договора с собой и со своим предприятием.