Алексей Андреев - Магия предпринимательства. Русские традиции делоуправления

Сказанное, конечно, не исчерпывает всех сложностей в понятии «способность достигать», но зато позволяет принять их как помехи твоей собственной цели. Тогда их можно убрать. Это опять же дело психотехники.

Главное в науке дееспособности — высветить помехи твоей способности достигать поставленных целей с помощью большой цели, мечты.

Если этого не сделать, любые попытки начальства или психотехников устранить такие помехи в работе будут восприниматься только как личные обиды.

Обида

Обидчивость — это психическая болезнь. Стоит только отпустить ее с цепи, и мир сходит с ума. Все против тебя. Тебя постоянно хотят лишить самости, личность твою подвергают давлению, вторгаются в твою внутреннюю жизнь. Ты или будешь воевать, или затаишься и будешь вредить. И тебя в любом случае уберут, потому что ты враг и предатель.

Но если ты сумеешь видеть, что вся эта работа над помехами и слабостями нужна тебе и только тебе для достижения твоей личной большой цели, все помехи работе становятся помехами в твоей битве! Услышьте это: помехи работе, из-за которых тобой были недовольны на предприятии, — это твои помехи, помехи в твоей личной битве! И это так уж потому только, что нелюбовь начальства, наказания за тупость и плохую работу действительно мешают жить!

Увидь, что производственные помехи — это нечто психологическое и глубоко коренящееся в твоей личности, и все, что будут делать другие, чтобы убрать их, будет восприниматься как помощь. Ты научишься быть благодарным и научишься учиться.

Если же ты предпочитаешь затаиваться или обижаться — насторожись, — значит, ты врешь себе, ты не хочешь достигать тех целей, которые заявил. Ты предал себя. Вместо тебя живут чьи-то чужие цели.

Обида невозможна, когда ты достигаешь своих целей. Не на кого обижаться. Если они совпадают с целями предприятия, где ты работаешь, или войска, в котором служишь, ты не обижаешься, когда тебе помогают убрать помехи, ты благодарен. Просто потому, что из-за помех враги убьют тебя. Но на войне это понятно. Как рассмотреть это в обычной жизни, где мы приучены скрывать и прятать свои слабости вместо того, чтобы убирать их?!

Обида невозможна, и если твои цели тайные, скрытые, а на предприятии ты что-то вроде разведчика в стане врагов. На врагов не обижаются!

Мы обижаемся только на друзей и близких. К тому же обида — это лишь воплощение или внутреннее ощущение несправедливости, которую в отношении нас совершают. Несправедливость ощущается самой настоящей душевной болью. Но что такое боль?

У меня нет возможности рассказывать здесь об этом подробнее. На семинарах я время от времени показываю на примерах, что боль — понятие воображаемое. Это всего лишь знание о том, что тело разрушается, которое вызывает потребность избежать разрушения. Когда мы не знаем о разрушении, мы не чувствуем боли. Бессознательное тело, тело с перерезанными нервными путями боли не чувствует.

Но что за боль мы испытываем от несправедливости? Знание о разрушении какого тела? Ответ уже звучал: душевная боль — это знание о разрушении души.

И опять же у меня нет здесь возможности подробно делать исследование понятия «душа», хотя я много уделял этому внимания в других местах. Но нам достаточно того, что есть. Ощущение несправедливости дает душевную боль. Несправедливость — несоблюдение «ведливости прав», знания о правах и правилах поведения ведет к душевной боли. Значит то, что мы понимаем здесь под «душой», как-то соответствует нашему знанию о наших правах и правилах поведения.

Это значит, что мы в состоянии менять свою душу, как некое тело, строить ее. Выглядит странно. Но физическое тело, тель, как говорили мазыки, мы менять можем, хотя и ограниченно. Культуризм, бодибилдинг это показывает. Почему же нельзя менять и перестраивать и тело души?

Но оставим пока исследование и вернемся к понятию «обида». Итак, обида — это ощущение несправедливости. А это значит, обида — это чувство боли, сообщающее о том, что разрушается часть тела твоей души. Причем та часть, которая построена тобой на знании о своих правах и о правилах поведения. А это значит — на договорах с людьми!

На договорах, которые бывают двух видов — такие, о которых люди знают, или такие, о которых не знают; те, о которых мы знаем, — это договоры, о которых мы договаривались. Договоры же, которые мы не знаем, — это договоры культуры. Это среда, в которой мы живем.

Что значит, что мы не знаем об этих договорах? Конечно, если мы люди определенной культуры, то мы знаем договоры, по которым люди в этой культуре, то есть в этом обществе, живут. Но мы их не принимали по собственной воле и никогда не подтверждали, что согласны их исполнять.

Пример. Ты сидишь в столовой или в классе. К тебе подходит твоя знакомая и начинает разговор. Ты отвечаешь на ее вопросы и продолжаешь есть или читать. Через некоторое время вдруг выясняется, что она на тебя обижена и не хочет с тобой знаться. В чем дело?! Оказывается, в культуре существует договор, который называется правилом хорошего тона, — вставать в присутствии дамы...

Но ты же не знал! Не знал что? Не знал, что такой договор существует? В общем-то, знал, конечно. Ты не знал, что он действует в отношении этой знакомой. Вы его не заключали. Теперь ты оказался выкинут из числа допущенных в ее мирок. В ответ ты плюнул и сказал с обидой: «Да пусть катится, не больно-то и хотелось!»

Но обида есть. И это значит, что она тоже нарушила какой-то договор. Скажем, о том, что предупреждать надо! То есть договариваться заранее. Или не бить того, кто не знает. И так далее, и тому подобное, что означает, что и ты, как и она, попал на поле существующих, но не заключенных договоров, а значит — в пространство нескончаемых обид.

И что это значит? А то, что в основе всех обид лежит предположение, что человек знает, где находится граница твоей души, и, не соблюдая договор (правило), осознанно наносит тебе удар. Оскорбляет — делает тебя скорбным, то есть скорбящим о потере чего-то, что составляло часть твоей души или часть представления о себе самом и твоем мире. Потеря части или разрушение образа себя тут же проявляются сообщением о потере или разрушении — душевной болью. А это все, в свою очередь, означает, что если мы обижаемся, мы считаем, что человек, нас обидевший, делал это осознанно, зная то, что ты думаешь, зная твои представления о себе, о мире, о том, каким он должен быть.

Вот это и есть основная ловушка, которую выявляет точное целеустроение. Как только мы определяем ту большую цель, ради которой делаем предприятие и ради которой ты занимаешь в нем определенное место и точно исполняешь служебные обязанности, то есть договоры, высвечиваются все незаключенные договоры, которые живут в тебе сами по себе.