Роберт Бетс - Выбрасываем старые ботинки! Даем жизни новое направление

Осознай, в каких мыслях выражается твое беспокойство? В какой области у тебя меньше всего веры в положительный исход? Когда ты начинаешь сомневаться: «Хорошо ли это получится»? Ответы на эти вопросы — первый и очень важный шаг.

Второй шаг назовем так: «Я решаю по-новому. Я отказываюсь от беспокойства. Я принимаю решение в пользу доверия, доверия к жизни, доверия к тем силам, что даруют мне жизнь. Я верю в то, что жизнь ведет меня правильно»!

Кто хочет пройти по жизни с доверием, кто хочет быть уверенным в себе и в жизни, тот может выбрать для начала идею доверия, даже если пока и не ощущает его по-настоящему. Мысли производят чувства. Так же, как привычные беспокойства делают нас больными и несчастными, твое привычное доверие сделает тебя здоровым, сильным и счастливым. Если когда-то на тебя снова накатит мысль, полная беспокойства, сразу же скажи себе: «Стоп! Я думаю по-новому.

Я доверяю жизни!» Одно из самых прекрасных утверждений, которое излучает огромную меру доверия, гласит: «Я люблю жизнь, а жизнь любит меня!» Возможно, ты захочешь сделать это предложение своим жизненным девизом.

Вероятно, все это поверхностно напоминает тебе о «позитивном мышлении». Но шаг к доверию — намного дальше. Это решение, которое ты действительно можешь принять. Кто беспокоится, тот может узнать в своем поведении вредную привычку, «старый ботинок», который предположительно носили еще его мама с папой. Беспокойство легко передается по наследству от поколения к поколению. Кто в твоей семье больше всего беспокоился? Мать, отец, бабушка, дед?

Беспокойство кажется, прежде всего, материнской вотчиной. Наши матери подсмотрели его у своих матерей. Они часто думают, что беспокойство как-то связано с материнской любовью. Нет! Оно не имеет ничего общего с любовью. Наоборот: беспокойство по сути — это «духовное загрязнение окружающей среды»; обуза.

Знаком ли ты с такими фразами: «Позвони, когда приедешь!», «Ты хорошо питаешься?», «Тебе действительно хорошо?», «Береги себя!»? Все они наверняка мыслились с добрыми намерениями, но — увы — они не способствуют ничему хорошему. И часто ведут к обратному: «дети» все реже приходят домой, а родители рады уже тогда, если они хоть разик в год заедут к ним, скажем, на Рождество.

Беспокойство — это не что иное, как страх. Матери пытаются подавить его и перетолковать в беспокойство. Страх проецируется на детей или мужей, отягощая тем самым атмосферу и духовно-психическую среду семьи. Беспокойство питает собственные страхи, поэтому я хочу прокричать всем матерям: «Прекратите беспокоиться! Немедленно прекратите! Вместо этого лучше внимательно изучите все ваши страхами (об этом подробнее можно прочитать в главе 3).

К сожалению, в немецком языке, в отличие от английского, нет такого четкого различия между негативно окрашенным «I worry» («Я беспокоюсь о…») и «I take care of» в значении попечения и ухода («Я ухаживаю за…», «Я хорошо забочусь об…», «Я слежу за…»). Вот пример из немецкого языка: «Я хорошо слежу за своим телом; я забочусь о том, чтобы мои дети хорошо пообедали; я забочусь о своей семье, поддерживая уют в доме». Такая «забота о чем-либо» не имеет ничего общего с озабоченностью и опасениями, напротив — она связана с любовью. И никого не отягощает.

Сотни, тысячи лет мы, люди, отрицаем все то, что нам мешает, и что нас злит, что причиняет боль и вызывает неприятные чувства. Мы боремся с этим и хотим полностью от него избавиться, уничтожить. Если мы заболеваем, то ждем от врача, чтобы он избавил нас от болезни, а врач действует по принципу «Если орган больной — его следует удалить», и по этому поводу я не перестаю удивляться: сколько же всего, оказывается, можно удалить из нашего тела посредством скальпеля, а мы и после этого продолжаем жить! Если наш ребенок отличается неприглядными наклонностями — мы «воспитываем» его, «изгоняя» все «неправильное». В случае необходимости мы ведем его к доктору, и тот занимается «починкой» дефектов. Если нас мучают неприятные чувства, мы не рассматриваем их с позиции «Интересно, а это откуда взялось?», наоборот — мы пытаемся отвлечься от них любыми доступными способами. Такие чувства как страх, ярость, печаль, вина или стыд мешают нам; они должны уйти прочь. Если мы страдаем от лишнего веса, нам следует избавиться от ненужных килограммов (на этом основана целая бизнес-империя). Если мы мучаемся бессонницей, то, скорее всего, будем стремиться избавиться и от нее, и от сопутствующих головных болей (магнаты от фармакологии не нарадуются такому нашему менталитету).

Если мы чувствуем, что супруг больше не любит нас, то стремимся избавиться от него; мы расстаемся с ним и подыскиваем нового. Если нас достает шеф — мы меняем место работы, не спрашивая себя о том, почему ваш коллега неплохо с ним уживается. Попытайся проанализировать, понять и определить, сколько всего ты отвергаешь в своей жизни. Впрочем, возможно, с чем-то ты даже пытаешься бороться, но от чего-то ты непременно бежишь. Есть люди, их немало, которые с большим удовольствием избавились бы вообще от всего этого мира, в котором живут. Ведь они воспринимают его как некрасивый, несправедливый, холодный и злой. Такие люди не понимают, что они творят в своей жизни, применяя эту стратегию «избавления». Они разжигают войну против мира и против самих себя, создавая себе несчастливую и тяжелую жизнь.

С детства мы тренируемся в разделяющем мышлении. Мы делим все на хорошее и плохое, на доброе и злое, на правильное и неправильное, на нормальное и ненормальное. Мы решаем отвергать все негативное — злое, неправильное и ненормальное и бороться с ним. Мы различаем путь «А» и путь «Б», принимая решение в пользу одного из них, вероятно, «А», странным образом отвергая путь «Б» и начиная с ним бороться, а заодно и со всеми, кто выбрал этот — другой, «не наш» путь. Эти люди воспринимаются нами как «тупые»; они «бредят»! Наше мышление, передаваемое из поколения в поколение, выстроено по формуле «или — или». Или я прав, или ты; в случае неясности — конечно, я! Инакомыслящий быстро становится нашим врагом, которого мы стремимся побороть, отделить, изолировать. В то же время, это ведет к войне — в нас самих, ведь и внутри нас есть противоположности, есть многое, что не понятно нам самим. Мы не можем прийти к мысли о том, что формула «как наверху, так и внизу» (или «внешнее — есть отражение внутреннего») намного больше соответствует правде, чем кажется, и именно такое мышление способно вывести нас на мирный путь.

«Я прав, и ты тоже прав», — могли бы мы сказать инакомыслящему. Ан нет! Для разума это звучит безумно, потому что он очень привык к разделению «или — или». Но неужели все это время были правы оба? Как? Почему? Потому что каждый приходит в общий мир из своего мира, из мира, созданного личным опытом. Не существует объективно «правильного» и «неправильного». Давайте, наконец, признаем это и, таким образом, покончим и с желанием всегда быть правым, и с мышлением в категориях «или — или».