Томас Харрис - Я — о'кей, ты — о'кей

Сегодня многие готовы признать важную роль психического равновесия в жизни человека. Однако эти люди не могут позволить себе в дополнение к текущим заботам и расходам прибавить еще и длительный курс лечения. К этой категории относятся все малообеспеченные слои, а также немалая часть среднего класса. Выходит — психическое здоровье только для богатых? Является ли психотерапия, как считают некоторые мои коллеги, роскошью? Нельзя ли помочь значительно большему числу людей методом групповой терапии? Может ли психиатрия рассматриваться как общедоступная и неотъемлемая часть медицины подобно неотложной хирургической помощи? В 1966 году доктор Леонард Шацман, социолог медицинского центра Калифорнийского университета, завершил обследование пятнадцати медицинских учреждений, длившееся восемь лет и посвященное главным образом психиатрии и психиатрам. Вот что он писал в своей статье в "Сан-Франциско Кроникл":

Нельзя более признавать допустимым наличие индивидуальной модели лечения для богатых и игнорирование потребностей малообеспеченных масс. Уровень образования людей сегодня возрос, и все сильнее раздаются требования: обеспечить доступность услуг психиатров. Однако специалисты психоаналитической ориентации жестко привязаны к своим кабинетам, обслуживают узкий круг обеспеченных клиентов с целью окупить стоимость своих манипуляций. Независимо от того, каковы результаты, сам процесс лечения преподносится клиенту с большой помпой.

Но кто, скажите, сегодня носит костюмы, сшитые портным по индивидуальной модели? Кто каждый день обедает в роскошных ресторанах при свечах? Кто ездит в автомобилях, сделанных на заказ?

Лечение методом групповой терапии помогает снизить расходы до такого уровня, который может позволить себе любой человек, зарабатывающий деньги своим трудом. По моим наблюдениям, групповое лечение методом транзактного анализа занимает меньше времени, что также снижает расходы пациента. Третий фактор заключается в том, что лечебный контракт и используемые процедуры настолько определенны, что, по-моему, этот метод лечения может стать предметом страхования. Если каждый из нас может купить страховку и тем самым обеспечить образование своих детей, то почему бы не страховать особый вид обучения поведению?

Однако более важным, чем все эти соображения, является, по-моему, то, что при групповой терапии методом транзактного анализа человек продвигается к своей цели быстрее, чем при общении с терапевтом один на один. Под целью я понимаю то, что оговаривается в контракте на первом занятии и включает, во-первых, устранение беспокоящего симптома (например, головные боли, болезненные переживания, связанные с увольнением, разводом и т. д.) и, во-вторых, усвоение. Р-В-Д. Критерием прогресса в лечении выступает способность пациента оценить любую транзакцию таким образом, чтобы это было понятно остальным членам группы. Если я слышу от кого-то, что он прошел длительный курс лечения, чувствует себя лучше, однако не может ответить на мой вопрос: "Как происходило выздоровление?", то я не уверен, что все затраченные усилия возымели результат. При этом вспоминается идея Аристотеля: "Выражается лишь то, что было прежде воспринято". Если пациент способен объяснить, почему он вел себя так, а не иначе, а также почему он перестал так себя вести, значит он излечился, знает, в чем состоит лечение и может снова прибегнуть к нему самостоятельно.

Освоив основы Р-В-Д, пациент воспринимает свою группу как нечто, сильно отличающееся от того, что привыкли видеть Родитель и Дитя. Не исключено, что он с малых лет усвоил: "Нельзя стирать на людях грязное белье", "Нельзя выдавать семейные тайны". Это — записи, исходящие от Родителя. Дитя же склонно поиграть в игру "Бедный я, бедный". Если человек настроен на игры "Исповедь", "Психиатрия", "Ну не ужасно ли…." и "Это все он виноват", он вскоре обнаруживает, что никто в группе не расположен поддержать его игру. Терапевт выступает в роли учителя, тренера, человека, глубоко включенного во все происходящее. Группа же предоставляет возможность организованной деятельности, поступательного движения, не исключая и возможность посмеяться и расслабиться.

Цель каждого члена группы Р-В-Д проста и конкретна: излечить пациента за счет освобождения его Взрослого от неуместного влияния Родителя и Дитя. Эта цель достигается в результате обучения каждого члена группы умению распознавать и описывать Родителя, Взрослого и Дитя по мере их проявления в транзакциях, возникающих в группе.

Поскольку основная сторона группового лечения — обучение и анализ, постольку компетентность аналитика основывается на его энтузиазме, педагогических способностях и умении тонко чувствовать любые проявления активности в группе, как словесные, так и иные.

Проявления Родителя в группе могут быть самые разнообразные: указующий палец, вскинутые брови, поджатые губы, либо высказывания типа: "Вы не согласны?", "Каждому известно, что…", "Говорят…", "В конце концов…", "Я хочу положить этому конец, раз и навсегда!"

Проявления Дитя также легко узнаваемы: плач, смех, суетливость, грызение ногтей, уход в себя, привычка дуться, а также разнообразные детские игры вроде "Бедный я, бедный", "Ну не ужасно ли…", "Хочу и буду". Члены группы с пониманием относятся к неблагополучному Дитя друг друга и лишь очень редко в Родительской манере осуждают его проявления. Вместо этого обычно следуют доброжелательные реакции: "Я вижу, твое Дитя обижено. В чем дело?", "Скажи мне, кто задел твое Дитя?"

Наблюдая разнообразные транзакции в группе, пациенты быстро осваивают информацию о Родителе, Взрослом и Дитя друг друга. Это совместная оценка не упрятанных далеко данных, а тех, которые сегодня открыто проявляются в общих транзакциях. Группа состоит из участников, а не безразличных наблюдателей. Лишь немногие пациенты сопротивляются такому подходу. Однако очень немногие психиатры организуют своих пациентов в группы. Вот что пишет Авром Джекобсон, главный психиатр медицинского центра в Джерси Шор:

В клиниках все еще господствует тщательный отбор пациентов в психотерапевтические группы. Он включает рутинный сбор данных о пациенте средним медицинским персоналом, а также психологическое тестирование, очень мало дающее для создания психиатрической картины болезни… Время, которое психиатр затрачивает на ознакомление со всеми отчетами, тщательно составлявшимися на протяжении нескольких месяцев, могло бы быть с гораздо большей пользой потрачено на непосредственный контакт с пациентом.

Джекобсон также упоминает об обследовании одной клиники, показавшем, что больше всего времени там затрачивалось на обследование пациентов, которые впоследствии так и не направлялись на терапевтическое лечение.