Азбука для несовершеннолетних: Сборник

Представьте мир без подвижнической титанической жизни основоположников научной социальной теории, титанов революционной мысли и действия, без миллионов беззаветных борцов за торжество коммунизма.

Представьте наш мир без его социальных и нравственных напряжений, без победоносного Октября, отпора классовому врагу в гражданской и Великой Отечественной войнах, без «громадья» наших планов и энтузиазма пятилеток, без Днепрогэса и БАМа...

И давайте подумаем: какие силы, какие объективные закономерности, какая такая бесплотная необходимость сама по себе подвинула бы человечество вперед? Каким это образом из первобытной, рабовладельческой... капиталистической дикости человечество вплотную подошло к рубежам коммунистической эпохи, а мы с вами вместе с «другими народами и государствами» шагнули за них?

Да никаких, конечно же, сил у истории нет и быть не может, кроме нас, «безусловных деятелей», реальных личностей, людей активной жизненной позиции.

Было бы преувеличением считать, что принцип активной жизненной позиции – нечто совершенно новое в этико-социологической теории и самой жизни. Активности требовали первые и все последующие шаги человечества вперед! Но между нашими историческими предшественниками и нами в этом отношении различие существеннейшее. Они боролись стихийно, без осознанных, выверенных научно ориентиров. Мы строим свое настоящее и будущее сознательно, с ясным представлением о развитии человечества, о необходимости победы коммунизма.

И поэтому для нас социальная активность – принцип особого значения. Органически усвоенный и принятый к осуществлению, он становится пусковым механизмом деятельности личности. Становится плацдармом воспитания и самовоспитания человека. И самым четким критерием нашей моральности, нашей культурности в целом. Все, что стоит реально за категориями долга, совести, чести, достоинства, обретает свой жизненный смысл в том, как мы утверждаем свое мировоззрение, как выбираем свои жизненные позиции и как на них стоим.

В своем основном общественном назначении, в труде – будь то учеба, работа на заводе, в колхозе, научно-исследовательском институте или служба в армии – человек не должен прятаться за средние показатели, обстоятельства, условия. Если он чувствует, видит, что способнее в чем-то, сильнее, опытнее товарищей, то он поможет, возьмет на себя больше и не потребует за это особого вознаграждения.

Советский гражданственно активный человек бескомпромиссен идеологически. Ненависть к социальному угнетению для него не абстрактное понятие, это страстное чувство, питаемое сознанием и знанием подлой, античеловеческой сущности эксплуататорского строя. И он не обманется фейерверками и фасадными рекламами. За блеском витрин, никеля и лака лимузинов капитализма он увидит слезы и кровь, голод, бесконечные муки и жертвы, которыми расплачивается человечество за каждый «успех» обреченного социального порядка.

Это не значит, что он не видит или преуменьшает наши собственные недостатки и просчеты. Видит. Но – с болью, без двоедушной мещанской ухмылочки. С пониманием и объективных наших трудностей, и непростительных упущений. С неизменным стремлением бороться с недостатками не на словах, а на деле.

Далеко не всегда активная позиция требует кипучей деятельности, перенапряжения мысли и мускулов. В повседневной жизни она четко определяется подчас буквально двумя-тремя словами: «Это ложь», «Это формализм», «Не смейте клеветать!», «Это не моя заслуга»... Сколько их, простых слов, которыми говорят правду!

Но в любом случае эта позиция сопряжена с мужеством. Подчас почти символически, зачастую – вровень с подвигом. И тогда, в минуты неизбежного решающего выбора человек становится настоящим,

как красный полководец Ян Фабрициус. В авиакатастрофе он отдал последний предоставленный ему шанс на спасение летевшей в этом же самолете женщине с ребенком...

как лучший детский писатель Аркадий Гайдар, добившийся вопреки запрету врачей разрешения уйти на фронт и павший в бою с оружием в руках...

как тысячи, миллионы коммунистов, комсомольцев, безвестных героев нашей страны, принявших для себя лишь одну привилегию – быть на передней линии огня.

Да, стоять на коммунистической позиции в жизни бывает непросто и нелегко. Стоять на ней – значит противостоять не только пассивности, и равнодушию, но и агрессивному мещанству, и моральному разложению, и поползновениям преступности, беззаконности и классовой враждебной идеологии.

Но большой ошибкой было бы считать активную деятельность гражданина жертвенно-страдательной. В повседневности нашей она поддерживается и обусловливается всем строем нашей жизни, нашей социалистической государственности; защищается всей мощью ее права, законов, самыми сильными и чистыми, нравственными устоями общества.

И нет счастья выше понимания своей необходимости истории, человечеству, людям, непосредственной причастности самому великому человеческому делу – делу коммунизма.

– одна из форм общественного сознания, совокупность норм поведения в обществе, в семье опирается на общественное мнение, на убеждение, традиции и привычки.

Слово пришло из Франции (morale – нравственность), а во Францию – из Древнего Рима (moralis – нравственный), но понятие о морали, то есть о правилах поведения человека среди других людей, существовало, разумеется, задолго до того, как появилось это слово. Пояснение в словаре В. Даля: «правила для воли, совести». Но можно сказать еще проще: мораль – это общепризнанное понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо. Правда, надо уточнить: когда и кем признано... Нравы общества и понятие о нравственном поведении, мораль формируются в конкретных исторических условиях.

Скажем так: наша современная мораль предполагает, что к детям надо относиться бережно, ласково, а уж тем более – к детям больным или имеющим какой-нибудь физический недостаток. Позорно, просто подло сказать «хромой» мальчику, который хромает, или «очкарик» тому, кто вынужден носить очки. Это общепризнано. В транспортной толкучке даже пожилой человек, как бы он ни устал, уступит место больному ребенку. Таковы правы сегодняшнего общества, таковы моральные нормы (то есть, проявляя заботу о больном ребенке, человек не совершает какой-то исключительный по доброте поступок, а ведет себя нормально, естественно, как должно). Но всегда ли эти нормы были таковыми? Нет. Например, согласно закону Ликурга, по которому древняя Спарта жила не одно столетие, дети подвергались специальному осмотру, и, если у ребенка обнаруживался физический недостаток, который мешал впоследствии стать полноценным воином, его убивали, сбрасывая в Апофеты – глубокую расщелину в горах Тайгета.