Эрих Фромм - Миссия Зигмунда Фрейда. Анализ его личности и влияния.

Другая причина разрыва лежит в реакции Фрейд? которая опять показывает нам его рецептивные стремления. Основным открытием Флисса была универсальная бисексуальность, обнаруживаемая и у мужчин и у женщин.

"На последней встрече в Ахензее, летом 1900 г., Фрейд провозгласил ее (идею бисексуальной конституции всех людей. — Э. Ф.) перед своим другом как нечто совершенно новое, на что изумленный Флисс отвечал: "Но я же говорил те бе то же самое во время наших вечерних прогулок в Бреслау (1897 г. — Э. Ф.), и тогда ты отказался принять эту идею". Фрейд полностью забыл тогдашний разговор и отрицал самое его наличие: лишь неделей позже к нему вернулась память".

Джоне комментирует это в примечании: "Тяж кий случай амнезии! Лишь годом раньше он писал: "Ты, конечно, прав по поводу бисексуальности. Я тоже начинаю смотреть на сексуальный акт как на взаимодействие четырех индивидов" (1 августа 1899 г.). А годом ранее он с энтузиазмом пи сал: "Я подчеркиваю значимость понятия "бисексуальность" и считаю твою идею самой важной — со времен идеи "защиты" — для моей работы" (4 января 1898 г.).

Джоне и не пытается объяснить эту "амнезию" психоаналитически. А ответ тут прозрачен. V Фрейда была склонность принимать и проглатывать, а потому, особенно в отношениях с ближайшими друзьями, он считал своей всякую идею, которая, как это было ему прекрасно известно, принадлежала им. Этот механизм становится еще яс нее, когда мы читаем письмо Фрейда Флиссу через год после злополучной встречи в Ахензее. В письме от 7 августа 1901 г. он утверждает: "Не скрыть того факта, что мы несколько отдалились друг от друга… Тут ты дошел до предела, ты нападаешь на меня и говоришь, что "читатель чужих мыслей на самом деле просто вкладывает свои идеи в головы других", а это лишает мою работу всякого значения". Излив свое негодование по по воду критического замечания Флисса, Фрейд де лает удивительное заявление:

"А теперь к самому важному. Моя следующая книга, как мне думается, будет называться "Би сексуальность человека". В ней проблема будет схвачена вплоть до самых корней, будет произнесено последнее слово — насколько мне это толь ко доступно по данному предмету — слово последнее и глубочайшее… Идея сама по себе твоя. Ты помнишь, как годы тому назад, когда ты был еще хирургом и отоларингологом, я сказал тебе, что решение проблемы лежит в сексуальности. Через несколько лет ты поправил меня и сказал: в бисексуальности, и теперь я вижу, что ты был прав. Возможно, я позаимствую у тебя еще кое что и даже, быть может, буду принужден честно попросить тебя внести свою лепту в мою книгу. Речь идет о расширении ее анатоме — биологической части, которая в одних лишь моих руках окажется слишком тощей. Я бы сосредоточился на ментальной стороне бисексуальности и изложении невротического аспекта. Таков следующий проект, в котором, как я надеюсь, мы могли бы вновь с удовольствием соединиться в делах научны.".

Это письмо заслуживает детального анализа. Почему Фрейд делает заявку на книгу с таким титулом, которая явно выползет из контекста его исследований неврозов, но является как раз цен тральным пунктом теории Флисса? Почему Фрейд, всегда скромный, хвастается новой книгой как "последним и глубочайшим словом"? Очевидно, ответ тут тот же самый, что и на вопросы, почему в 1 896 г. он хотел найти "твердое физиологическое основание" и почему в 1990 г. забыл, что Флисс был первооткрывателем бисексуальности. Бессознательно он хотел обладать открытием своего друга, и не потому, что Фрейд в нем так уж нуждался, но потому, что в нем глубоко сидело рецептивное желание — быть питаемым другим. Конечно, при написании этого письма Флиссу он осознавал свой конфликт с ним по поводу авторства. Но он рационализирует свои притязания довольно тонко: признав, что "сама по себе идея твоя", он напоминает Флиссу, что в те времена, когда тот был "еще" отоларингологом и хирургом, он, Фрейд, уже открыл, что "решение проблемы лежит в сексуальности", а тем самым открытие Флисса было лишь какой то "коррекцией". Но да же такая рационализация не убеждает самого Фрейд", и он пишет о принуждении "честно просить" Флисса о прибавке к тому, что делает сам Фрейд. И в заключение говорится не в вопроси тельной, а в утвердительной форме: "Таков следующий проект, в котором, как я надеюсь, мы могли бы вновь соединиться с удовольствием в делах научных". Конечно, Фрейд никогда бы не написал этой книги, она целиком лежала за пределами основного направления его мыслей. Идея книги бы лапоследней попыткой вернуть Флисса на роль "кормящей матери", а равно и подготовкой полного разрыва, если Флисс откажется принять такую роль.

За этим последовало лишь несколько писем. Флисс критикует Фрейда за план написания "Бисексуальности человека". Фрейд отвечает

(19 сентября 1901 г.): "Я не понимаю твоего ответа относительно бисексуальности. Очевидно, нам трудно понимать друг друга… У меня и в мыс лях не было иного, чем привнести в теорию би сексуальности тезис о подавлении и неврозе, и тем самым показать, что независимость бессознательного предполагает бисексуальность". Заявка на книгу "Бисексуальность человека" оставляет совсем иное впечатление, чем трактовка, предложенная в данном письме.

Затем было несколько довольно безликих пи сем, в которых речь шла по большей части о пациентах, которых Флисс посылал к Фрейду. В последних двух письмах подробно описывается про цедура избрания Фрейда профессором Венского университета. Это сообщение кладет конец восьмилетней и самой близкой дружбе.

Третья дружба, пусть значительно менее интимная и личностная, чем с Брейером и Флиссом, — дружба с Юнгам. Тут мы обнаруживаем то же развитие: великие надежды, огромный энтузиазм и разрыв. Следует отметить, что в отношениях Фрейда с Брейером, Флиссом и Юнгам были существенные различия: Брейер был ментором Фрейда, он дал ему новую идею, имеющую решающее значение; Флисс был с ним на равных; Юнг был учеником. При поверхностном рассмотрении эти различия могут показаться чем то противоположным предположению, что во всех трех случаях взаимоотношений у Фрейда обнаруживается зависимость. Если это предположение легко принять в случае Брейера и даже Флисса, то о какой зависимости от учеников может идти речь?

Но если посмотреть динамически, то реального противоречия тут нет. Существует очевидная и осознаваемая зависимость, где личность зависит от отцовской фигуры, от "магического помощника", от старшего и т. д. Но существует и бессознательная зависимость, где доминирующая личность зависит от тех, кто от нее зависим. В такого рода симбиотических отношениях оба человека зависимы друг от друга, с тем единственным отличием, что у одного зависимость осознаваемая, тог да как у другого бессознательная.