Array Array - ЦЕНТР ЦИКЛОНА: АВТОБИОГРАФИЯ ВНУТРЕННЕГО ПРОСТРАНСТВА

В начале шестидесятых я почувствовал себя достаточно подготовленным к этому и нашел опытного гада, который достаточно хорошо относился ко мне, чтобы провести такой сеанс. За эти годы я узнал много людей, прошедших через ЛСД-терапию. Я читал практически каждую публикацию об ЛСД и о путешествиях с его помощью. Эти факты я привожу для того, чтобы показать направление моего поиска и ввести вас в некоторые пространства, в которые вошел я сам благодаря подготовке или вопреки ей.

В моих первых путешествиях у меня был гид, помощник, бывший со мной в течение всего времени. Для опытов было выбрано безопасное и хорошо защищенное место. Из опыта работы в изоляции в ванне я хорошо понял, что такой важный шаг как первое путешествие с помощью ЛСД нужно проделать без «интерференции», такой, например, как случайный перерыв из-за прихода и болтовни друзей или коллег. Как говорил семьдесят лет назад Фрейд при анализе своих снов, «в определенное время нужно быть осторожным с самим собой», а я могу добавить — быть осторожным со своими друзьями. Кое-что из того, о чем я буду говорить здесь, может прозвучать неосторожно, но я полагаю, что за последние семьдесят лет мы прошли долгий путь. И сейчас есть более надежные способы представления «внутренних событий», чем это было во времена Фрейда. Его работа открыла новые пространства.

Я попытаюсь быть точным настолько, насколько смогу. Может быть, некоторые попытаются злоупотреблять этой информацией, как это делается в национальной программе против ЛСД.

Однако сейчас так много людей в опасности, что я предпочитаю скорее подставить себя под огонь критики, чем позволить произойти новым трагедиям, которые могут не произойти, если я заговорю. Я надеюсь что те, кто прочтет это, будут более осторожными, более информированными и более умелыми, если они станут использовать ЛСД или что-либо подобное для выхода в Сатори-Самадхи-Нирвану.

У меня был опытный гид. Она прошла через большое число путешествий с помощью ЛСД в терапевтической клинике. Это происходило в пятидесятые годы, когда лизергиновая кислота еще использовалась профессионалами в терапевтических целях.

Все ее путешествия происходили в присутствии профессионалов, и использовался только чистый ЛСД-25. В то время чистый диэтиламид тартрат лизергиновой кислоты поставлялся швейцарской компанией «Сандоз». Вещество было чистейшее — хорошо очищенная производная лизергиновой кислоты, не загрязненная никакими другими примесями. В те дни вы знали, что получали. Это было еще до появления «уличной» кислоты, до того, как был сделан ее суррогат и подделка стала доступной. На языке нынешнего времени, это был «чистый Сандоз».

С моим гидом я был знаком несколько лет, доверял ей, уважал ее опыт и знал, что она сможет провести меня через путешествие, что бы ни случилось. Она выбрала дом в уединенном месте у моря. Путешествие было рассчитано на сорок восемь часов и было организовано так, чтобы избежать помех и забот, которые могли лечь на ее плечи, отвлекая нас. День до опыта мы провели в занятиях по определению того, что я хочу сделать во время путешествия, каковы мои цели и куда я хочу попасть. Она указала на глубины очень странных пространств, которые по ее карте стали мне хоть немного знакомы. Позже она говорила, что я, вероятно, начал двигаться так быстро, что это помешало фиксации в памяти некоторых переживаний, но что самое важное было все же замечено. Она продемонстрировала способность брать под контроль те отрицательные эмоции, которые исходили от меня. Она понимала и догадывалась о том, что я хочу делать. И, наконец, она оказалась способной позволить мне мое собственное путешествие сразу после того, как оно началось. Она согласилась, — и даже сама предложила это, — что она будет оставаться на заднем плане, будет моим сторожем и вмешается только в том случае, если это сможет мне помочь. У меня не было ни необходимости ни желания иметь программиста, задававшего мне определенное направление, мне хотелось двигаться в разных направлениях. Терапии я не хотел.

Цель этого первого путешествия состояла в том, чтобы пережить столько возможных пространств под воздействием кислоты, сколько можно было втиснуть в один сеанс. Я хотел использовать все мои знания из психоанализа, науки и других источников, чтобы испытать, что может дать кислота. Позже я нашел, что большая часть того, что я знал из опыта и экспериментов, включая знания из области математики, логики, биологии, медицины, знания о механизме мозга и функциях ума, выдержала испытание. На этом первом сеансе я весь выложился.

Сеанс был начат утром после здорового ночного сна. Прежде чем принять ЛСД я отлично отдохнул. Я тщательно ввел себе в мышцу бедра сто микрограмм чистого ЛСД. Через двенадцать минут я вошел в новые и странные пространства ЛСД. В продолжении всего опыта я оставался в концентрированном и сознательном состоянии. За первые десять минут движения в эти пространства я внезапно осознал, что все мои предыдущие тренировки вели меня к этой точке. Вся моя подготовка была ориентирована на нее. Я как бы увеличился в размерах и оставался таким в течение восьми часов. Я чувствовал компетентность, сконцентрированность и способность двигаться через любое пространство, которое я только мог себе представить.

Из опыта моей предыдущей тренировки в изоляционной ванне я решил, что не буду надевать в этом путешествии никакой одежды. Это было разумно и соответствовало тому, что нужно было проделать для раскрытия себя. Предрассудки в отношении наготы и необходимости ношения одежды я утратил и хотел чувствовать себя совершенно свободным в этих обстоятельствах. Мой гид была согласна со мной. И она была свободна от предрассудков и тоже была обнаженной. Это свобода позволила мне сделать некоторые открытия относительно проекций на мое и ее тело.

Когда ЛСД начал действовать, я внезапно сказал очень низким голосом, понижая его к концу фразы: «Каждому психиатру и каждому психоаналитику следует изучить воздействие ЛСД, чтобы знать, что он собой представляет». Я имел в виду, что любому человеку, который занимается проблемами человеческого сознания, следует поработать в этих пространствах. Сначала происходили обычные вещи, хорошо описанные в литературе Олдосом Хаксли и многими другими. Произошло внезапное усиление и углубление всех цветов и форм, возникла прозрачность реальных объектов и проявилась живая природа материи — все это появилось немедленно. Я начал наблюдать за мраморной крышкой стола и увидел, как узоры на мраморе становятся живыми, пластичными и движущимися. Я вошел в узоры и стал их частью, живой и движущейся в узорах мрамора. Я стал живым мрамором. Я лежал в постели между двумя стереоколонками и шел с девятой симфонией Бетховена. Музыка запрограммировала меня на глубоко религиозные переживания. Все переживание было запрограммировано и фиксировано еще в годы моей ранней юности, когда я был прихожанином католической церкви, слушающим католическую мессу я был верующим, с горячей верой детства во все, чему учили в церкви. Вместе с музыкой я вошел в Небеса. Я видел Бога на вершине трона как огромного, мудрого, древнего Человека. Он был окружен ангельским хором, серафимы и херувимы проходили у его трона в непрерывной процессии. Я был там, в Небесах, славящим Бога и славящим ангелов и святых в полном и совершенном восторге религиозного экстаза. Мой гид позже рассказывала, что я встал на колени в постели и смотрел вверх, в небо, держа руки сложенными для молитвы. Коленопреклоненным я был и на Небесах, где я видел, чувствовал и жил этой сценой. Позже я обнаружил, что это все происходило во время первых двух частей и большую часть хора этой симфонии. Это был хор ангелов, молящихся Богу и славящих его. Позже, когда голоса сопрано стали слишком резкими и сильными, я вернулся назад в наше пространство и спросил, что это была за музыка.