Владимир Леви - Охота За Мыслью

Но кирпич надо обработать.

Новорожденный фенилкетонурик решительно ничем не отличается от своих сверстников: так же сосет, так же требовательно пищит. Но простой реактив обнаруживает предвестие трагедии: в моче повышено содержание фе-нилпировиноградной кислоты. Этот ребенок обречен на умственную отсталость: фенилаланин окисляется у него плохо — врожденный дефект фермента, — через два-три года избыток аминокислоты затормозит развитие мозга.

Так было и так происходит до сих пор, если дефект просматривается, так развиваются дефективные дети, в большинстве белесовато-блондинистые... Но наступил день, когда биохимики нашли препарат, способный заменить недостающий фермент, и разработали диету, предохраняющую от отравляющего избытка.

Ребенок развивается, как все нормальные дети. Проходит критический период, вступают в действие новые системы окисления. Диету можно отменить, дальше все идет хорошо.

Одна ласточка не делает весны. Но вот наконец первый реальный образец того, как химия обезвреживает минные поля наследственных заболеваний. Я почти не сомневаюсь, что очень скоро из мусорной корзины наследственных шизофрении, маниакально-депрессивных психозов, эпилепсии и так далее одна за другой начнут извлекать подобные мины и поступать с ними сходным образом. Выбить решающее звено, выдернуть зловредный гвоздь, сидящий в программе генов. Позаботиться о потомстве.

Эти споры о том, что важнее: наследственность или среда... Они похожи на древний спор, что было раньше: курица или яйцо.

Хороший рабочий у станка не задается вопросом, что важнее: добротная конструкция машины или бережное отношение к ней. Он знает, важно и то и другое. Недочеты, если они не слишком существенны, удается исправить и на ходу, конструкцию можно даже улучшить, но есть тот предел недоделок, за которым начинается прямой брак. Хороший портной и из неважного материала может сшить сносный костюм, а плохой...

Нас не удивляет, когда у слабоумных родителей один за другим рождаются плохо развивающиеся дети. Если прадед, дед и отец — тяжелые алкоголики, нас мало удивляет, когда становится алкоголиком сын.

Но вот у матери, страдающей легким, сравнительно безобидным неврозом, растет ребенок с тяжелыми эпилептическими припадками. У психопата отца и матери, страдающей шизофренией, растут дети совершенно нормальные, здоровые и более того — одаренные. У психически здоровых родителей двое из трех детей заболевают психически. Юноша с тяжелой формой шизофрении; врач узнает, что двоюродная тетка его когда-то недолго лечилась по поводу неврастении. Родители — слегка странноваты, но не больше. Мать, может быть, чересчур беспокойна, суетлива и требовательна; отец, наоборот, сохраняет удивительное в этой ситуации спокойствие. Но все это лишь намеки, нюансы, а в общем-то совершенно обычные люди.

Статистика подтвердила общее впечатление психиатров: в семьях душевнобольных психически больные родственники встречаются чаще, чем в семьях психически здоровых людей.

В одних случаях это одни и те же заболевания: есть семьи «эпилептические», «шизофренические», «маниакально-депрессивные»; есть случаи, где в родословных больных прослеживается связь нарушений психики с сосудистыми расстройствами; есть, наконец, «семейные» старческие психозы. Но чаще картина складывается по типу известной печальной шутки: «два брата-дегенерата, две сестрички-истерички, два племянника-неврастеника, два племянника-шизофреника...» Очень часто в одних и тех же семьях мы встречаем душевнобольных, психопатов и людей высокоодаренных. Не столь редко это сочетается и в одном лице.

Наибольшее сходство в психике и психических нарушениях обнаруживают, естественно, однояйцевые близнецы, которые, как кто-то хорошо сказал, являются двумя стереотипными изданиями одного человека.

Картины сходства достаточно красноречивы.

У каждого есть свой «личный темп». Этот показатель определяется просто. Испытуемому предлагают стучать пальцами или кулаком по столу с той скоростью, какую он считает для себя естественной. Эта скорость, как выяснилось, довольно постоянна у каждого, где бы, когда и по какому поводу он ни стучал. Оказалось, что однояйцевые близнецы по скорости стука отличаются между собой не больше, чем каждый от самого себя в разное время. Это как будто мелочь, во всяком случае, чистая физиология. Но есть и совпадения других уровней. Известен случай, когда близнецы, ничего друг о друге не зная, примерно в одно время женились, развелись, в один год заболели психически и покончили жизнь самоубийством. Другие близнецы, жившие много лет порознь, в один год приобрели собак одинаковых пород и назвали их одинаковыми именами. Вряд ли это было чисто случайным совпадением.

Но вот и иное: у двух близнецов обнаружили почти полное совпадение по тестам на беззаботность, гибкость, решительность, настойчивость и так далее. Все совпало, и, судя по тестам, это должны были быть в высшей степени схожие в жизни люди. Оказалось, однако, что один из этих близнецов — положительный гражданин, занимает почетное положение в обществе, а другой — уголовник-рецидивист.

Мне пришлось наблюдать случай: одна из сестер-близнецов болела шизофренией, а другая страдала алкоголизмом и истерией. Жили они вместе, пока одна из сестер (вторая) не вышла замуж. До этого обе были здоровы и во всех отношениях удивительно схожи. Вскоре после замужества второй сестры у первой возник приступ шизофрении с бредом преследования; довольно быстро психоз привел ее к инвалидности. У замужней сестры истеричность и алкоголизм развивались исподволь. В конце концов она развелась с мужем. Се,-стры сохранили хорошие отношения, но психически отличались друг от друга все больше. Вторая трогательно заботилась о первой. Она пошла работать сестрой в психоневрологический диспансер, но наконец и ей пришлось лечь в психиатрическую больницу. Ей удалось помочь: она прекратила пить и смогла снова устроиться на работу. Состояние первой так и осталось без перемен.

Трудно сказать, что было бы, не выйди замуж одна из сестер. Но случай этот, как и многие другие, показывает, что в наследственность чаще всего переходит не сама психическая болезнь, а какая-то предрасположенность, что-то скрывающееся за болезнью и делающее ее появление более вероятным, чем у других. Это «что-то» может проявиться вовне в формах, которые психиатры ныне считают либо за одинаковые болезни, либо за совершенно различные; но может и вовсе не проявиться; лишь иногда промелькнет, как тень, даст легкую, едва уловимую окраску поведению или совсем ничего...