Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Было проведено различие между настоящим и психологическим завершением задачи. Если я не завершил решение задачи, но продвинулся вперед настолько, что убедился, что смог бы без труда завершить его, то тогда это «психологическое завершение» действует как настоящее. Во время одного из экспериментов испытуемым было сказано, что психолога интересует только то, может ли испытуемый завершить процесс решения задачи. Поэтому они могут, как только убедятся в этом, прекратить процесс решения. В этом случае не наблюдалось разницы между воспроизведением завершенных и незавершенных задач. Предвидение психологического завершения подавило эффект Зейгарник.

Позже эффект Зейгарник подвергался исследованию и в социально-психологическом аспекте. В частности, некоторыми психологами был изучен следующий вопрос: если человек оставил какое-либо дело незавершенным, но его завершил другой человек, то будет ли у него возникать эффект Зейгарник? Этот вопрос представляет важность для исследования совместной, групповой деятельности людей. Оказалось, что если люди работают вместе и сотрудничают , то если один из них завершает дело, начатое другим, эффект Зейгарник исчезает у того, кто оставил его незавершенным. Это один из аспектов взаимозависимости людей, работающих вместе в малой социальной группе [43] См.: Lewis H. B. An experimental study of the role of the ego in work: 1. The role of the ego in cooperative work. – «Journal of Experimental Psychology», 1944, 34, pp. 113–126. .

(Гипотеза: вполне возможно, что исчезновению эффекта Зейгарник у тех, кто оставил дело незавершенным, способствует механизм интроекции; с помощью этого механизмов человек приписывает себе то, что сделано другими. Мы полагаем, что в групповой деятельности подобного рода работа интроекции может играть существенную роль, но преимущественно – в ситуации сотрудничества. Случай соперничества требует специального исследования).

Большой интерес представляет экспериментальное исследование, проведенное Аткинсоном, которому удалось показать влияние сильной мотивации (а именно: сильного мотива достижения) на процесс воспроизведения. Представляют особый интерес два факта: а) в деле воспроизведения завершенных задач между сильно и слабо мотивированными индивидами нет различия; б) сильно мотивированные (с мотивом достижения) лучше воспроизводят содержание незавершенных задач, чем слабо мотивированные индивиды.

Б. Подавление и эффект Зейгарник. – Большой интерес для теории психологической защиты и защитной адаптации представляют те случаи, когда люди активно стараются забывать, т. е. подавлять, содержания незавершенных задач вместо того, чтобы упорно их воспроизводить в сфере сознания. Это может иметь место тогда, когда незавершение процесса решения задачи воспринимается нами как неудача (а следовательно – и как причина фрустрации). В этом случае возникает тенденция, направленная против эффекта Зейгарник. Некоторым психологам удалось получить эффект подавления в ситуациях «типа Зейгарник»

Так, С. Розенцвейг поручил детям и студентам решить задачу (в виде загадки). Членам одной группы было сказано, что их задача – оказать помощь экспериментатору в стандартизировании загадки, а другой – что с помощью решения загадок измеряется их интеллект. Розенцвейг прекратил решение некоторых загадок и дал возможность испытуемым завершить решение некоторых других. Те испытуемые, которые, как они думали, подверглись проверке интеллекта (т. е. с сильным «вовлечением «Я»), лучше воспроизводили завершенные задачи, чем незавершенные. Эффект Зейгарник наблюдался у тех, у которых «вовлечение Я» было слабо выражено (это были те, кто, как они думали, помогали психологам в стандартизации задачи). Как признала сама Зейгарник, когда психологическое значение задания завершения задачи меняется (с помощью инструкций психолога или «самоинструкциями» испытуемых), эффект претерпевает изменения [44] См.: Rosenzweig S. An Experimental study of «repression» with special reference to need-persistive and ego-defensive reactions to frustration. – «Journal of Experimental Psychology», 1943, 32, pp. 64–74. .

(В этой связи можно было бы исследовать влияние самовнушений, их роли в реминисценции, переживании озарений, в творческом процессе вообще).

Таким образом, подавление, а предположительно и другие защитные механизмы, играют важную роль в том, что процессы восприятия, памяти, познавательные процессы вообще, обладают признаком избирательности. Подавление активно удаляет конфликтные и другие неприятные содержания в подсознательную сферу, и зачастую они становятся недоступными для произвольного воспроизведения. Если человек рассказывает о каких-либо событиях, то особенно болезненные для него детали не воспроизводятся. Если подавление настоящее и глубокое, тогда произвольное воспроизведение становится невозможным.

Возникаю новые проблемы, в частности, следующая: есть люди, которые подобные детали воспроизводят и нередко рассказывают другим, имея цель вызвать у них сочувствие. Они этим самым ставят себя в незащищенное положение. Это можно считать патологией психической защиты, отсутствием нормальной и адаптивной защиты. Изучение подобных случаев (когда человек хорошо помнит свои фрустрации и рассказывает о них даже своим недоброжелателям), частично, по всей вероятности, детерминированных эффектом Зейгарник, убеждает нас в том, насколько важно иметь нормальные механизмы подавления и других защитных процессов. (Настоящую проблематику имеет смысл расширить путем изучения таких «беззащитных людей». Кстати, среди людей с особо высокой умственной одаренностью таких людей немало).

В лабораторных условиях подавление нередко трудно наблюдать, но в повседневной жизни и в клинике оно встречается очень часто и в убедительных формах. В лабораторных условиях А. Целлеру удалось вызвать подавление (невозможность воспроизведения) материала, связанного с угрозой, а позднее – возможность воспроизведения после устранения угрозы [45] См.: Zeller A.F. An Experimental analogue of repression, II. The effect of individual failure and success on memory measured by relearning. – «Journal of Experimental Psychology», 1950, 40, pp. 411–422. . Такие эксперименты подтверждают фрейдовское представление об условиях подавления и вытеснения.

В аналогичном исследовании Дж. Флейвелла с помощью «терапевтической» процедуры была устранена угроза, связанная с подлежащим воспроизведению материала. Он получил результаты, подтверждающие существование эффекта подавления [46] См.: Flavell J.H. Repression and the «return of repressed». – «Journal of Consulting Psychology», 1955, 19, pp. 441–443. .

Таким образом, исследование избирательного воспроизведения может способствовать развитию представлений о способах психической адаптации. Следует также отказаться от упрощенного представления, согласно которому избирательность воспроизведения состоит в том, что приятное легко воспроизводится, а неприятное забывается. Существование эффекта Зейгарник и других явлений существенно осложняют картину психологической реальности, создавая противоборствующие тенденции, которые одновременно могут иметь адаптивное значение. (Данный раздел можно расширить на основе анализа новых экспериментальных данных).