Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Пока я просматривал фотографии, у меня начало формироваться свое мнение. Вероятно, имело место хаотичное импульсивное поведение. Преступление было совершено днем. Скорее всего, это была трагическая случайность, а не расчетливое хищническое поведение вроде того, что прослеживалось у Харди, заманивавшего жертв в свою квартиру, прежде чем убить их.

На фотографиях были запечатлены транспортировка трупа в морг и процесс вскрытия. На первом снимке из секционного зала тело жертвы лежало на спине. У женщины была страшная травма левой ноги: одна стопа отсутствовала. Хотя позднее выяснилось, что это была работа лисы, другие телесные повреждения были очевидны, особенно тяжелые травмы левой половины черепа и лица (оказалось, они появились в результате ударов, нанесенных большим камнем).

На последующих фотографиях судмедэксперт Дэвид Грин вскрывал грудную клетку, извлекал органы, а затем взвешивал их и разрезал, чтобы исключить естественную смерть. Затем он срезал скальп и ткани лица, чтобы внимательнее изучить повреждения под кожей. Еще одна серия снимков показывает дальнейшее изучение тела жертвы в попытке установить точную причину смерти.

В итоге доктор Грин пришел к выводу, что она наступила из-за тяжелых черепно-мозговых травм, полученных в результате множественных ударов по голове. Несколько ударов были нанесены твердым предметом. Было отмечено, что рядом с телом был найден окровавленный кирпич. На левом ухе, левой груди и лобке трупа было обнаружено несколько укусов, а также ссадины, которые свидетельствовали о том, что тело перетаскивали с одного места на другое.

Самыми страшными, однако, были свидетельства действий сексуального характера. На жертве не было нижнего белья, и доктор Грин обнаружил увечья в нижней части живота и на гениталиях. К счастью, эти травмы были нанесены уже после смерти. Как ни странно, генетического материала, свидетельствующего об изнасиловании, обнаружено не было.

Когда дело позднее было передано в суд, доктор Грин сообщил присяжным, что из 20 тысяч проведенных им вскрытий было только два, на которых он обнаружил серьезные травмы гениталий, нанесенные уже после смерти. Вернулся ли убийца на место преступления, чтобы изуродовать тело жертвы? Мне предстояло спросить его об этом.

Я снова засиделся на работе, поэтому пришлось ехать домой по пробкам. По пути я гадал, пожалею ли о том, что ознакомился с документами в пятницу вечером, прежде чем уйти с работы. На следующий день я отвел детей в местный парк и, увидев под деревьями сухие листья, не мог не вспомнить место преступления. Когда ночью я лежал в постели, темные волосы моей жены напомнили о локонах убитой. Казалось, увиденные фотографии портили то, что должно было стать счастливыми моментами с семьей.

В воскресенье вечером я уже не пытался выбросить это дело из головы и начал читать показания свидетелей.

Молодым человеком, замеченным в том районе, оказался Ли Уотсон.

Сестра подозреваемого Кэндис рассказала, что его поведение изменилось, когда ему было слегка за 20. По ее словам, юноша лгал о работе и однажды сказал, что его арестовали за нападение, которое он, скорее всего, выдумал. Она также сообщила, что их мать нашла в его комнате фотографии женщин в непристойных позах, которые, вероятно, были проститутками.

Многочисленные свидетели, включая родственников, бывшую девушку и знакомых, говорили о его привычке лгать, чтобы выставить себя в более выгодном свете. Позднее выяснилось, что коллеги называли его Врунишкой Билли из-за оправданий за постоянные опоздания и склонность придумывать истории о девушках и автомобилях. Его терапевт, к которому он обращался в связи с депрессией, подтвердил, что Уотсон начал осознавать последствия лжи и жалел, что она разрушала его личные отношения. (Я сочувствовал его терапевту: вероятно, этот случай выходил за рамки того, чему он обучался.)

Между тем многочисленные свидетели, которые видели Уотсона примерно во время нападения, описывали его как «сумасшедшего», «чокнутого» и «странного». Одному из них юноша сказал, что у него есть пистолет и что кто-то недавно избил его девушку. Свидетель сказал, что подозреваемый «вел себя как расист», а также «скакал и дурачился, словно находился под действием алкоголя или наркотиков».

Полиция приписала ему другие нападения на женщин в районе Северного Кента, произошедшие в один день. Сначала он подошел к 44-летней Ширин Нур сзади, схватил ее сумку и руку, а затем потянул за волосы так сильно, что вырвал целый клок. Юноша протащил ее метров 15 в направлении лесистой местности, а затем убежал.

Через 20 минут Уотсон напал на следующую жертву, 78-летнюю Дениз Уоллес. Когда он подошел к женщине сзади и зажал ей рот рукой, она сильно укусила его за пальцы, что заставило преступника отпустить жертву и убежать. Позднее, в 17:25, он набросился на 51-летнюю Тину Харрис, но получил удар в лицо. Подозреваемый схватил ее сумку и побежал в направлении дороги с круговым движением.

Через некоторое время в тот же день произошло убийство. Кьяра Леонетти ехала домой на 492-м автобусе от Бекслихита до Футс-Крея, но вышла раньше. К несчастью, она решила воспользоваться не тем маршрутом, что обычно, потому что погода была теплой. В 17:51 ей позвонила подруга из Милана. Кьяра сняла трубку, но ее приятельница услышала крики, плач и звук нажатия кнопок на телефоне.

Тело девушки было найдено на следующий день.

Все, что я узнал, только укрепило мнение о том, что убийца действовал хаотично и импульсивно, а не расчетливо и продуманно. Мужчина не планировал все заранее, а воспользовался случайной встречей. Я уже продумывал вопросы для экспертизы.

На следующей неделе я поехал на психиатрический опрос Ли Уотсона, находившегося в Белмарше, одной из восьми британских тюрем максимально строгого режима. Она была возведена на месте болота рядом с Темсмидом и насосной станцией в Кросснесс. Мрачное и внушительное, но современное кирпичное здание тюрьмы было построено по американской модели, чтобы сэкономить на услугах архитектора.

Некоторые из самых закаленных тюремных надзирателей (в Белмарше таких немало) относятся к приходящим психиатрам пренебрежительно и подозрительно. Мы помогаем как обвинению, так и защите лучше разобраться в деле, но надзиратели часто видят в нас людей, которые могут «переманить» заключенных в уютную больницу, хотя они должны оставаться за решеткой. Это означает, что нас встречают безо всякой радости и нередко мы приезжаем зря. «Простите, док, – говорят нам. – Он не хочет вас видеть и отказывается выходить из камеры». Позднее мы можем узнать от обеспокоенного адвоката, что его клиент с нетерпением ждал нашего визита, но никто так и не постучал в дверь камеры.