Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Тем временем Редди продолжал все преуменьшать. Несмотря на обвинения в домашнем насилии, он отрицал все, кроме незначительных проявлений жестокости. Я вернул его к повествованию в хронологическом порядке. Он сказал, что в январе узнал о болезни своей матери, живущей на Пенанге, и хотел пойти в посольство, чтобы получить визу и навестить ее. Однако ему требовались документы, удостоверяющие личность, например счета за коммунальные услуги. Он сказал: «Я был расстроен, это было слишком… она [Дженнет] буквально связала меня по рукам и ногам… не давала мне документы». На этом, однако, опрос закончился, поскольку в окно постучала медсестра и сказала Редди, что ему звонит брат из малазийского города Джохор-Бару.

Я вернулся в Лондон по М25, избегая бесконечных пробок в Перли и Кройдоне. Судебные психиатры должны знать местную географию не хуже торговых представителей. Тюрьмы, такие как Брикстон и Пентонвиль, а также суды вроде Айлворта и Снарсбрука расположены на разных концах города, поэтому приходится использовать разные виды транспорта: автомобиль, велосипед, поезд, метро, такси и мой любимый – не всегда практичный, но самый приятный – речной автобус, курсирующий по Темзе.

Я развлекал себя соло флейты Сен-Жермена, поскольку дорога заняла гораздо больше полутора часов. Однако я приехал на крикетное поле вовремя и застал конец тренировки. Когда я был в возрасте своих сыновей, мне очень не хватало бесценных моментов, проведенных с отцом. Служба на Королевском флоте означала, что он долгое время проводил в море, когда я был маленьким. На самом деле папа присутствовал лишь на одном спортивном мероприятии: моем последнем матче в составе Винчестерского регбийного клуба, когда мы потерпели сокрушительное поражение со счетом 25: 0. Бристольская команда была гораздо сильнее.

Помимо того что отец постоянно был в море, мы часто переезжали с места на место. Моя семья некоторое время жила в Плимуте, Чатеме, Росайте и других местах. Это означало, что я сменил девять школ, причем семь из них в возрасте до 11 лет. Казалось, мы постоянно собирали и разбирали коробки с посудой, и я устал постоянно быть новеньким на детской площадке и адаптироваться к незнакомой учебной программе. Позднее я попытался получить максимум из отсутствия привязанности к месту жительства и, прежде чем заняться судебной психиатрией, хватался за любую возможность учебы или работы за границей. Однако я не хотел, чтобы мои дети жили в такой же нестабильной ситуации. Невозможно изменить свое детство, но вы можете извлечь из него уроки и сделать так, чтобы у ваших детей был другой опыт.

Как судебный психиатр, я слышал рассказы о гораздо более травматичных событиях, чем разлука и переезд. Жестокое обращение с детьми и невыполнение родительских обязанностей были в предыстории большинства заключенных, которых я опрашивал. И кажется очевидным, что жестокость и невнимательность к детям передаются по наследству. Родители ни в коем случае не должны повторять негативный опыт из своих ранних лет.

Во время обучения детской психиатрии я узнал об исследованиях качеств, необходимых хорошим родителям (об этом мы поговорим позднее), однако некоторые аспекты воспитания кажутся вполне естественными: нужно просто быть рядом. В тот вечер, не думая о теоретическом анализе воспитания, я просто радовался, что посмотрел на тренировку своих мальчиков. Я повел их в парк Примроуз-Хилл, чтобы полюбоваться закатом. Мы ели мороженое и смотрели на юг: Лондонский зоопарк, Риджентс-парк, телебашню, «Лондонский глаз» [35] « Лондонский глаз » – колесо обозрения в Лондоне, расположенное в районе Ламбет на южном берегу Темзы. , Канэри-Уорф и радиовышку Хрустального дворца. Вне поля зрения на востоке были барьер Темзы [36] Барьер Темзы – защитное сооружение поперек реки Темзы в восточном Лондоне, способное перекрывать движение воды вверх по реке для защиты города и его окрестностей от нагонной волны высотой до семи метров со стороны Северного моря. и тюрьма Белмарш.

Через несколько дней пришлось вернуться к документам по делу Редди. Просмотрев стопку бумаг, я обнаружил показания свидетелей, в которых он был охарактеризован как ревнивый и стремящийся к контролю человек. Сармила сказала, что он становился агрессивным после употребления спиртного. По ее словам, отец давал ей подзатыльники и часто бил мать. Это знакомая, но от этого не менее печальная история о насилии мужчины по отношению к женщине-партнеру.

Хотя я часто имею дело с летальными исходами, домашнее насилие, не приводящее к смерти, очень распространено. Домашнее насилие, или насилие со стороны сексуального партнера, может иметь место в любых романтических отношениях, независимо от гендерной идентичности или ориентации. Оно может проявиться даже при относительно случайных связях. Как вы помните из первой главы, насильственные действия могут быть умышленными и хищническими или непреднамеренными и аффективными (эмоциональными). Такое поведение со стороны интимного партнера обычно относится ко второй категории.

Насилие в отношении женщин – это глобальная проблема общественного здравоохранения. Согласно данным Управления ООН по наркотикам и преступности, в 2017 году в среднем 137 женщин в день погибали от рук партнера или другого члена семьи во всем мире. За год в Азии от рук партнера погибло 19 700 человек, в Африке – 13 400, в Северной и Южной Америке – 6900, в Европе – 3300. В Мексике за последние пять лет число убийств женщин удвоилось и теперь составляет 1000 в год. Проблема домашнего насилия в этой стране привлекла особое внимание, после того как муж убил 25-летнюю Ингрид Эскамилью 9 февраля 2020 года. Позднее мужчина признался, что они поругались из-за его алкоголизма. Убив ее, он снял с мертвой жены кожу и выпотрошил ее, чтобы смыть органы в канализацию. Газета Pasala опубликовала фотографии трупа под заголовком: «Это вина Амура». В ответ на это мексиканки устроили массовые протесты против убийства женщин и девочек и неспособности сменяющих друг друга властей принять меры.

Как и следовало ожидать, наиболее склонны к домашнему насилию мужчины, имеющие низкий уровень образования, подвергавшиеся жестокому обращению в детстве, наблюдавшие за насилием в семье, злоупотребляющие алкоголем или подозревающие партнера в неверности. Риск выше в обществах, где мужчинам приписывается более высокий статус и (или) где особое значение имеет честь семьи и непорочность женщины. В таких обществах сексуальные права мужчин могут стоять выше женских.

Достижения феминизма находятся под угрозой во всем мире, а не только в традиционных обществах. В Италии законы против преследования, принятые в 2009 году для защиты женщин (в основном) от сталкеров, были отменены в 2017 году. Теперь преследователь просто уплачивает штраф и может избежать рассмотрения дела в суде. В семи штатах США мужчина, изнасиловавший женщину, может требовать родительских прав, а в Алабаме, Миссисипи и Луизиане были приняты законы, запрещающие аборты даже в случае изнасилования или инцеста (ранее это был стандартный компонент всех законов об абортах). Несмотря на изменения в законодательстве и высокоэффективную кампанию активистки Нимко Али, калечащие операции на женских гениталиях до сих пор не искоренены в Великобритании, поскольку некоторых девочек родители вывозят за границу, чтобы провести эту опасную процедуру. В Нигерии раздел 55 Уголовного кодекса разрешает мужу ударить жену, чтобы исправить ее поведение. В более строгих ваххабитских частях исламского мира права женщин жестко ограничены. Так, в Саудовской Аравии женщинам лишь недавно позволили водить автомобиль. Крайняя форма жестокого женоненавистничества наблюдается в Талибане [37]и ИГИЛ [38]: женщинам не позволяют получать образование, их забивают камнями и держат в сексуальном рабстве. Однако самая большая проблема заключается в том, что многие не могут расстаться с жестокими партнерами. В племенных районах Пакистана, например, у женщины практически нет шансов уйти от жестокого мужа. Эти трудности, однако, могут быть психологическими и являться результатом жестокого обращения, а не только быть связанными с правовыми и культурными барьерами.