Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Перегруженные адвокаты, занимавшиеся уголовным делом Костаса, вероятно, не обратили внимания на показания Оскара, потому что ничего о них не сказали, когда инструктировали меня. Однако этот допрос не только дал мне представление о физических перемещениях жертвы в ночь убийства, но и позволил понять, что было на уме у Софии. Все это я узнал от мужчины, который начал отношения с жертвой незадолго до ее смерти.

Оскар сказал, что за то короткое время, что он был с ней знаком, София редко заводила разговор о Костасе, но говорила, что хочет порвать с ним и что у него все еще есть ключи от ее квартиры. Она заявляла, что собиралась привлечь полицию, чтобы забрать ключи, но не хотела, чтобы у Костаса возникли проблемы или он лишился работы. За день до убийства София и Оскар ходили на свидание, во время которого ей постоянно звонил и писал подсудимый. Они сняли номер в гостинице, поскольку девушка боялась, что Костас может снова устроить скандал. Она призналась новому парню, что при последней встрече пациент копался в ее телефоне.

Вот оно. Наконец у меня был «нормальный» мотив. Похоже, после долгих лет сомнений Костас все же сказал, что разведется с женой, но было уже слишком поздно: София встретила другого мужчину. Когда она вернулась в свою квартиру в 03:00, преступник ждал ее там. Возможно, он спросил, где она так долго была. Он был пьян, и они поругались. Тот факт, что мужчина заранее купил бензин, говорил о преднамеренности убийства. Иными словами, это было хищническое насилие. Однако оно сочетается с аффективным. Возможно, он думал, что напугает ее, обожжет или пригрозит, что сожжет себя или их обоих, но ссора, подпитанная алкоголем, побудила его устроить страшный пожар. Как я уже ранее говорил, некоторые убийцы понимают, что алкоголь или кокаин придадут им смелости, в которой они нуждаются.

Тем не менее вы не станете сжигать человека только из-за того, что он ушел от вас. По моему мнению, чтобы спровоцировать такую реакцию, нужно добавить ревность в эту горючую смесь.

Костас так много пил, что его амнезия, наступившая сразу после совершения преступления, могла быть реальной. Он сказал, что память начала восстанавливаться, и на первом допросе в полиции, а также на опросе со мной всегда говорил об обрывочных воспоминаниях. Это свидетельствовало о том, что алкогольный провал в памяти, вероятно, был правдивым. Как бы то ни было, я подозревал, что, даже если амнезия действительно присутствовала, Костас помнил об убийстве больше, чем рассказывал, хотя утверждал, что не знал о существовании Оскара. Я в этом сомневался. Однако после ареста он предпочитал делать вид, что не догадывался о существовании соперника, чтобы в суде он мог заявить, что убийство было спонтанным, а не заранее спланированным.

Мы организовали полноценную «психиатрическую рыбалку». Адвокаты попросили меня высказаться о вероятности амнезии, посттравматического стрессового расстройства, краткого психотического эпизода, тяжелого психического заболевания, невменяемости, а также о способности преступника предстать перед судом. Возможно, как мужчина ранее сказал полиции, он изначально собирался поджечь себя, а не Софию или их обоих. Или, возможно, бензин стал для него способом дистанцироваться от убийства. Ему не пришлось бить ее или наносить удары ножом, достаточно было плеснуть бензином и бросить зажженную спичку. Вообще, все выглядело как классическое убийство сексуального партнера, совершенное мужчиной-нарциссом, переживающим утрату объекта привязанности. Ярость к уходящей девушке вспыхнула в нем при мысли, что София будет встречаться с кем-то другим.

В отчете пришлось изложить все возможные объяснения амнезии. Я написал, что, по моему мнению, вызванные алкоголем провалы в памяти с обрывочными воспоминаниями о самом убийстве могли быть настоящими, однако не мог определить, лгал ли пациент о продолжительной неспособности что-либо вспомнить. Я исключил повреждение мозга и психоз, поэтому преступник не находился в невменяемом состоянии. По закону, добровольное употребление алкоголя не является оправданием совершенному убийству, даже если вы не помните, что сделали. Независимо от того, помнил Костас что-либо или нет, он предпочел признать себя виновным в умышленном убийстве и избежать судебного разбирательства.

Вердикт: умышленное убийство, пожизненное заключение. Минимальный срок отбывания наказания – 21 год.

Серьезные проблемы с алкоголем не объясняют преступление Костаса, но они точно способствовали его совершению. Если бы он начал лечиться от алкоголизма ранее, то в ту ночь, возможно, не был бы настолько пьян. Но, даже если бы мужчина обратился за помощью, получить бесплатное лечение алкогольной или наркотической зависимости сегодня трудно.

Службы детоксикации и реабилитации, безусловно, полезны, поскольку медицинские и социальные издержки невылеченных зависимостей огромны, особенно если принять во внимание насилие и убийства, связанные с незаконной торговлей наркотиками. В 2018 году 332 убийства, 44 % всех подобных насильственных преступлений в Англии и Уэльсе, были совершены под действием наркотических веществ.

К сожалению, в стране не осталось финансируемых государством программ детоксикации и реабилитации. Этому способствовали реформы Эндрю Лэнсли 2012 года, признанные огромной ошибкой государственной политики. Финансирование лечения зависимостей было урезано, а вся ответственность переложена на местные власти, у которых есть другие дела, помимо лечения алкоголиков и наркоманов.

Финансирование наркологических служб, которые сейчас заключили контракты с частными или благотворительными организациями, уменьшается с каждым годом. Таким образом, если политик говорит, что для сокращения количества нападений с ножом необходимо улучшить программы лечения наркозависимости, спросите его, почему тогда их закрывают. Точнее, эти программы просто цинично лишают финансирования, оставляя увядать.

Тем не менее проблески надежды есть. «Клаудс-Хаус» – один из некоммерческих реабилитационных центров Ист-Нойля, находящийся прямо у границы с Дорсетом. Это реабилитационное учреждение мирового уровня для алкоголиков и наркоманов, расположенное в доме Викторианской эпохи. Эта программа до сих пор доступна тем, кто либо может ее себе позволить, либо способен убедить местную организацию здравоохранения заплатить 8900 фунтов стерлингов (более 900 тысяч рублей) за 28-дневную программу.

Это гораздо дешевле, чем лечение в полностью частных центрах, которое могут позволить себе обеспеченные люди вроде Элтона Джона. В своей автобиографии «Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь» он говорит о пользе программ детоксикации, реабилитации и восстановления.