Кэтрин Мэнникс - Как мы умираем

— Он ушел на пенсию еще до того, как я родилась, — с сожалением сказала мой стажер. — Он не понимает, что с тех пор многое изменилось?

Пораженная этим заявлением (конечно, я была студенткой намного раньше), мой «как это могло быть настолько давно?» калькулятор быстро посчитал, что я могла бы быть ее мамой. Поэтому, когда она сказала, что нам нужна Большая Шишка, чтобы убедить его принимать морфин, я с ужасом поняла, что она имеет в виду меня — босса, который всего 30 секунд назад была коллегой по медицине, сестрой по оружию.

Учитывая эти обстоятельства, я подождала, пока пациент устроится в палате, чтобы зайти и представиться. Несмотря на то, что была Большой Шишкой, я не нуждалась или не хотела прибегать к услугам всего отделения консультантов, чтобы они приняли участие в обсуждении жизни, вселенной и морфия.

Иногда этап приближения смерти очевиден человеку и он его проживает, а порой проходит незаметно. Тем не менее он есть всегда, однако понимание этого не означает, что нужно бросать привычки, общение — жизнь.

Увидев его, я узнала того доброго и влиятельного профессора из моих университетских дней с блестящими глазами и песочного цвета волосами. Но теперь он будто уменьшился, сложился пополам, как шезлонг, опираясь спиной на подушки и поставив согнутые ноги на кровать — полностью подтянуть колени к груди он не мог из-за огромной опухоли в брюшной полости. Он был рад услышать, что я когда-то была его студенткой и горжусь тем, что теперь моя очередь помогать ему. Он, конечно, не помнил каждого студента и, усмехнувшись, честно сказал, что, если не помнит меня, значит, я вела себя хорошо.

Я попросила его рассказать историю болезни, чтобы понять его тревоги и ожидания от хосписа. Терапевт попросил принять его сюда из-за сильных болей в брюшной полости и отказа принимать какие-либо лекарства дома. С грустной улыбкой пациент сказал:

— Лучше я представлю вас Брюсу.

Как оказалось, Брюс — это его опухоль, появившаяся «внизу» [43] He came from down under — игра слов, from down under означает «из Австралии», Брюс — самое распространенное австралийское имя. — Прим. пер. . Сначала Брюса удалили хирургическим путем, но он вернулся и за несколько следующих месяцев увеличился в размерах, обернувшись вокруг жизненно важных органов и кровеносных сосудов, тем самым обеспечив уничтожение хозяина в случае покушения на себя.

— Вся семья зовет его Брюсом. Так легче справляться, — объяснил он.

Я снова вспомнила его самоиронию, которая сглаживала неловкие моменты консультаций и подразумевала, что мы с ним заодно, тем самым закрепляя терапевтические отношения.

Представив Брюса, он уделил ему и некоторое внимание. Брюс имел форму мяча для регби слева и внизу живота хозяина — твердый, как камень, с натянутой сверху блестящей белой кожей, испещренной кровеносными сосудами, будто отпечатками крысиных хвостиков. Брюс был исключительно чувствителен к прикосновениям, и следовавшая за ними боль забрала последние краски с лица пациента. Тем не менее чувство юмора объединило нас и открыло новые пути взаимопонимания — так мы смогли поговорить об облегчении его болевого синдрома.

Будто партнеры по придворному танцу, мы вместе изучили его опыт знакомства с морфием. В своей психиатрической практике он встречался с ним только в качестве наркотика. Будучи младшим доктором, он был знаком с коктейлем Бромтона — смесью, которую применяли для неизлечимо больных раковых пациентов, чтобы облегчить их боль, еще до того, как она была хорошо изучена, как и дозировка болеутоляющих препаратов, которая сейчас подбирается индивидуально для каждого пациента, чтобы ум оставался ясным. В те времена считалось, что пациент без сознания — это акт доброты. А те, кто сохранял полусознательное состояние, были не способны связно разговаривать, принимая огромные дозы препарата.

Конечно, я согласилась с пациентом в том, что его отстраненность очень расстроит семью и подорвет чувство собственного достоинства. В свою очередь, он согласился с тем, что у меня есть опыт назначения таких препаратов и несколько лет обучения на консультанта паллиативной помощи — специальности, которая появилась только в 1980-х.

Возможно, он может допустить развитие медицины со времен коктейля Бромтона. После такого грациозного обмена благодарностями он с осторожностью согласился попробовать очень маленькую дозу морфина. В последующие три дня, дав согласие на увеличение дозы, он наконец смог выпрямиться, а затем и прогуливаться по коридору хосписа, светясь счастьем жизни без боли.

Он был в восторге от хосписа, восхищался всем, и я сразу вспомнила, что он всегда был таким. Благодарил медсестер, хвалил уборщиков и попросил главврача хосписа навестить его, чтобы лично поблагодарить. Его постоянно посещали члены семьи — жена, три дочери и иногда несколько маленьких внуков, которые находились под гипнозом историй деда. Когда его боль утихла, из палаты начали доноситься восторженные смешки и восклицания детей, которым он рассказывал сказки. Теперь он мог играть роль шведской стенки, что было очень важно для дедушки.

— Будьте аккуратнее, не побеспокойте Брюса.

Я часто забегала к нему в конце рабочего дня, и в один из таких визитов он рассказал о своем глубоком одиночестве. С тех пор как он осознал, что умирает, больше не мог потворствовать своей пожизненной любви к Малеру. Пафос и красота его музыки слишком сильно перекликались с чувством приближающегося конца. Из-за отсутствия музыки он плохо переносил время между посещениями семьи. Достоинство, с которым он открыл свою душу, было настолько велико, что мы сидели вдвоем в тишине, думая над важными вещами, которые не могли выразить слова.

В этот момент по коридору шла еще одна тайная любительница музыки, приближавшаяся к концу жизни. Она была вдовой со скверным характером, которая в одиночку вырастила двоих сыновей, работая уборщицей в больнице и подрабатывая ночью в баре. Ее сыновья отзывались о ней как о сильной, гордой и веселой. Байки о тех днях, когда она была официанткой в баре, рассказанные с хрипотцой колоритного языка и местного диалекта, веселили нас всех. У нее была болезнь легких, постепенно ограничивающая ее возможности, — сначала она могла ходить на короткие расстояния, затем — только по дому, до стула, а потом и вовсе слегла в постель. Из-за непредсказуемых приступов удушья она была вынуждена спать с телефоном у подушки, но когда позвонила сыновьям, они не смогли распознать в ее словах панический приступ. Бригада врачей направила ее в хоспис в надежде, что мы поможем снизить частоту ночных приступов паники, связанных с удушьем.

Пение — удивительная вещь: Это и искусство, способное придать сил, и физический процесс, который может помочь справиться с некоторыми неприятными симптомами.