Максим Ефимов - Любите своих крокодилов. Психологический социализм

Максим: – Политика и мораль несовместимы. Да и чем больше политики говорят о морали, тем меньше у них этой самой морали имеется. Политики о морали – это чистой воды популизм.

Доктор Кукк: – Можно говорить всё, что угодно. Важно то, что ты делаешь и для чего. Твои действия и определяют тебя, в конце-концов, а также настоящие цели. Я умею договариваться, значит, что-то удается осуществить. Самое главное: нельзя допускать, чтобы одни группы людей жили за счет подавления других по национальному признаку. В городском собрании решали прозаические вопросы: новое строительство, новые площадки, ремонт дорог, и уличное движение в городе, снабжение теплом, водой, порядок в коммунально-бытовом хозяйстве, поэтому мы не занимались идеологией.

Максим: – В каких случаях вы сталкивались с национализмом, расизмом, русофобией?

Доктор Кукк: – С этим сталкивался только на бытовом уровне. Во время перерывов, в разговорах в кулуарах, но в городском собрании мы занимались не идеологией, а городской инфраструктурой жизнеобеспечения города. Хотя половина депутатов были замещающими членами парламента, но протаскивание идеологии я считаю неприемлемым.

Максим: – Какие бы законы вы приняли, если бы, допустим, стали депутатом Рийгикогу?

Доктор Кукк: – Разрешил бы предпринимателям максимальную свободу для торговли. Я бы открыл границы и на восток, и на запад. В наше время можно выжить, если торговать, производить товары для новых рынков на всех направлениях, от этого благосостояние народа улучшается, увеличивается производство, это огромный стимул для экономики. Сейчас главное – не то, кто выиграет в политике, а с кем торговать и где искать рынок, чтобы предприниматели сами могли решать эти вопросы. Свобода предпринимательской деятельности и борьба с бедностью. Да-да-да, экономика, экономика в первую очередь. Рынок в сторону России свернут до минимума, а здесь такие большие возможности. Эстония расположена по соседству с такой большой страной Россией. Рынок агропромышленного комплекса огромен. Есть хорошие условия для транзита. Главное – в России любили эстонскую продукцию, потому что она очень хорошего качества, и если торговать с Россией, то очень быстро экономика поднимется. Для этого все есть и морские порты и железная дорога. Хороший пример – торговые отношения между Россией и Финляндией.

Максим: – Что касается русофобии. Вы здесь прожили 43 года, как менялось ее проявление?

Доктор Кукк: – Открытое проявление фиксировалось только на бытовом уровне: там женщина в автобусе устроила скандал, тут мужчина в трамвае, ну где-то на работе или при обращение в службы департаментов тебе скажут что-то, но не так явно. Бывали в микрорайонах драки между подростками: русские и эстонские группы между собой выясняли отношения. А так, чтобы масштабные процессы набирала русофобия – этого не было.

Максим: – Можно ли сказать, что русофобия институционализирована, благодаря существованию и деятельности языковой инспекции, языковых требований?

Доктор Кукк: – Да, можно сказать, что так.

Максим: – Ну, а кто-то из политиков предлагал такие радикальные решения: сделать русский язык вторым государственным, отменить языковую инспекцию?

Доктор Кукк: – Этого я не знаю, я за то, чтобы на бытовом уровне люди свободно общались, чтобы обращались в любые инстанции на русском языке и на эстонском языке. Чиновники тоже должны владеть двумя языками, потому что все люди платят налоги, и чиновники содержатся за счет налогов граждан, неграждан и поэтому языковых барьеров здесь не должно быть.

Есть особое наслаждение – не поддаваться порыву покончить с собой прямо сейчас.

Эмиль Мишель Чоран

Максим: – Давайте поговорим на тему суицидов! Сначала о причине суицида.

Доктор Кукк: – Суицид – это проявление депрессии. Имеется ряд симптомов депрессии и один из них – это суицидальные мысли, мысли о самоубийстве. Это крайнее проявление депрессии, результат такого самонакручивания, что человек в состоянии тревоги и отчаяния, не видит выхода и идет на такой шаг. Настолько невыносимы переживания, настолько сильна душевная боль, что в этот момент он решается на отчаянный поступок. С одной стороны, какие-то проблемы накопились, и мы говорим, что человек не в состоянии решить их. Кто-то скажет, это его слабость и он уходит от решения проблем, отказываясь от жизни. А с другой стороны, кто-то скажет, что это проявление воли. Ну надо же такое, даже смерть попрал… А ради чего мы появляемся на свет? Ради добра, света! Создавать, преодолевать, а не идти на такой отчаянный шаг, как самоубийство. Это же болезненное состояние, тяжелое психическое расстройство. Очень важно понять, что происходит в жизни этого человека. Видимо, накопились такого уровня сложности задачи, чтобы мы их решали.

Судьба, жизнь, Господь Бог, кто угодно, не создают для нас той ситуации, которую мы не могли бы преодолеть, безвыходных ситуаций нет! И когда мы это понимаем, то мы и решаем проблемы. И самое главное – не оставаться с собой наедине. Мы – существа социальные и поэтому, особенно в такие отчаянные моменты, очень важно получить поддержку и помощь. Кому-то плохо – это сильный шаг оказать именно ему помощь. Человек просит о помощи и это сильный шаг. Когда нам плохо, мы обращаемся за помощью, это тоже сильный шаг. Конечно, я рассматриваю суицид как болезненное состояние.

Тех пациентов, которых удалось вернуть к жизни после реанимации, потом направляли в психиатрическую больницу для лечения депрессии, и когда они уже выходили из депрессии, не было ни одного пациента за 40 лет, чтобы он сказал, что поступил правильно. Они рассуждали так: оказывается и выход есть, и по-другому можно воспринимать свою проблему, и по-другому можно было поступить. Раз мы появляемся на свет для чего-то хорошего, доброго, светлого, то и в моменты отчаяния всегда, всегда есть выход. Даже само отчаяние дает нам шанс: просто выходи из этого очередного витка или вылезай из петли.

Максим: – У вас есть книга Григория Чхартишвили «Писатель и самоубийство» (1999). Суициды в кругу писателей. Прочитав эту книгу, какой вы сделали вывод?

Доктор Кукк: – Там собраны биографии и случаи суицидов многих творческих людей: писателей, поэтов, художников, музыкантов. Творческие люди такие же, как и все, но они более чувствительны к личным трагедиям и общественным потрясениям. Творческий человек – это всегда обнаженный нерв, болезненная реакция на то, что происходит в обществе и на то, как относятся к ним самим. И я вижу, что каждый из них мог выйти из этой ситуации, каждый из них мог по-другому поступить, если бы не оставался один со своими переживаниями. Понятно, что путь у каждого из них свой и причины для того, чтобы поставить так остро вопрос: жить или не жить – тоже. У каждого были свои способы преодоления жизненного кризиса.