Джей Хейли - Терапия испытанием: Необычные способы менять поведение

Я выражаю благодарность всем терапевтам, разрешившим мне описать случаи из их практики, в которых я принимал участие в качестве наблюдателя. Терапия, как правило, проводилась в комнатах с односторонним зеркалом, некоторые терапевты проходили обучение, некоторые были просто моими коллегами, которым я помогал. Мне также хочется поблагодарить клиентов и их семьи; в моем повествовании их анонимность тщательно сохранена.

Джей Хейли Бетезда, штат Мэриленд Январь 1984

Однажды ко мне за помощью обратился адвокат, страдающий бессонницей. Нехватка сна уже начала отражаться на его карьере: он засыпал в зале суда. Даже большие дозы лекарств давали не более одного-двух часов забытья. Я только начал вести частную практику, когда этот человек был направлен ко мне для лечения гипнозом. Однако гипнотическому воздействию он поддавался плохо; по сути, на гипноз он реагировал так же, как и на попытки заснуть — неожиданно вскакивал, абсолютно бодрый и чем-то встревоженный. После нескольких встреч я решил, что гипноз не сможет помочь ему решить проблему сна. Тем не менее я чувствовал, что обязан что-нибудь предпринять. Адвокат уже прошел курс традиционной терапии, а бессонница все усугублялась, и дело шло к тому, что он начал опасаться за свою способность нормально жить и работать. Адвокат утверждал, что с ним и его жизнью все в порядке: работой, женой и детьми он вполне доволен. Единственной проблемой была бессонница. Он рассказывал: «Когда я начинаю засыпать, что-то резким толчком будит меня, и затем я часами лежу без сна».

Наконец, я решился на эксперимент. Я предложил пациенту перед сном создать вокруг себя приятную обстановку, затем жена, как всегда, подаст ему чашку теплого молока прямо в постель. Приготовившись таким образом ко сну, он должен заставить себя думать о всяких омерзительных вещах, какие только может вообразить. Я попросил адвоката потренироваться в беседе со мной, какие мерзости и гадости он может придумать, но у него ничего -не получалось. Тогда я предложил пациенту выдумать некоего гипотетического «мистера Смита» и представить, что все эти отвратительные мысли принадлежат ему. «Мистер Смит» помог адвокату живо представить убийство, гомосексуальный акт и т.п. Перед уходом пациента я еще раз напомнил, что вечером, вместо попыток уснуть, он должен прокручивать подобные мерзости у себя в голове. Адвокат спросил: «Например, мысль о том, как отдать мою жену в бордель?» — «Хорошая мысль», — ответил я.

Придя домой и выполнив все мои указания, он немедленно уснул и проспал всю ночь. С этого момента, используя описанный прием, мой клиент полностью избавился от бессонницы.

Тогда, в 50-е годы, не было психотерапевтической теории, способной объяснить этот прием и его действенность. Единственной была психодинамическая теория вытеснения, согласно которой, если заставить человека думать о неприятных вещах, он скорее будет бодрствовать, нежели спать, так как вытесненные мысли приблизятся на опасное расстояние к сознательному уровню.

В то время не было объяснения и быстрому излечению, так как не существовало теории краткосрочной психотерапии. Предполагалось, что при кратковременном воздействии терапевт просто делает меньше, чем при обычной длительной терапии. Поэтому мои указания невозможно было объяснить рационально. Ломая голову, почему этот прием и подобные ему отлично срабатывают, я решил проконсультироваться у Милтона Г. Эриксона.

Во время моего обучения гипнозу у доктора Эриксона мы с ним обсуждали гипноз в рамках исследовательского проекта. Позднее я сам стал вести занятия по гипнозу с местными врачами и психологами. Но, приступив к терапевтической практике, понял, что изучать гипноз и обучать гипнозу еще не значит уметь лечить гипнозом. Я знал, как ввести человека в гипнотическое состояние, как погрузить его в глубокий транс и как на языке метафор говорить с пациентом о его проблемах. Но при этом понятия не имел, как добиться изменения с помощью гипноза.

В те годы Милтон Эриксон был единственным консультантом по гипнозу и краткой терапии, к которому я мог обратиться. Я знал, что он использует и множество негипнотических методов. Фактически Эриксон был единственным из известных мне людей, кто предлагал что-то новое в теории и практике психотерапии.

Расспрашивая доктора Эриксона, я обнаружил, что для изменения клиентов он пользуется обкатанными приемами, использующими специальные тяжелые испытания, и они похожи на то, что я придумал для адвоката. Я нашел объяснение и тем случаям, над пониманием которых так долго бился. Например, однажды я вылечил женщину, страдавшую от сильных головных болей, потребовав, чтобы она намеренно вызывала у себя головные боли и тем самым научилась их контролировать. После разговора с Эриксо-ном стало понятно, что его терапевтические методы включают в себя парадоксальные вмешательства как раз такого типа.

Представляю вам собственный рассказ доктора Эриксона об использования тяжелого испытания для лечения бессонницы:

"Пришел ко мне как-то шестидесятипятилетний человек, который последние пятнадцать лет страдал от бессонницы. Три месяца назад умерла его жена, и он жил вдвоем со своим неженатым сыном. Все это время он ежедневно принимал амитал натрия, пятнадцать капсул, по три грана каждая. Ложась спать в восемь часов вечера, этот человек ворочался до полуночи, затем принимал свои пятнадцать капсул, выпивал пару стаканов воды, снова ложился и засыпал на полтора-два часа. Потом он просыпался и опять ворочался до утра. Так происходило каждую ночь. Однако с тех пор, как умерла его жена, снотворное перестало действовать. Старик отправился к семейному врачу и попросил его выписать рецепт уже на восемнадцать капсул ежедневно. Врач испугался, что сделал своего пациента зависимым от барбитуратов, и направил его ко мне.

Я спросил старика, действительно ли он хочет избавиться от бессонницы и покончить с зависимостью от лекарств. Он искренне подтвердил свою готовность. Тогда я сказал, что это будет совсем несложно. Из рассказа пациента я узнал, что он живет в большом доме с паркетными полами. Старик готовил еду и мыл посуду, а его сын выполнял всю работу по дому — в том числе и натирку полов, которую старик ненавидел. Он, в отличие от своего сына, терпеть не мог запаха мастики. Итак, я объяснил старику, что смогу его вылечить, и это будет стоить ему всего лишь восьми часов сна. Готов ли он отказаться от восьми часов сна, чтобы навсегда излечиться от бессонницы? Старик ответил, что готов. Тогда я предупредил, что ему придется немного поработать, и он согласился.

Я объяснил старику, что вместо того, чтобы ложиться спать в восемь часов вечера, он должен будет достать банку мастики и несколько тряпок. «Это будет стоить вам всего полтора-два часа сна. Итак, вы начнете натирать полы. Вы возненавидите это занятие, вы возненавидите меня; время будет тянуться бесконечно, и вы ни разу не подумаете обо мне хорошо. Но вы будете полировать эти паркетные полы всю ночь, а утром в восемь часов отправитесь на работу. Прекратить натирку следует в семь часов, чтобы успеть собраться на работу. Следующим вечером в восемь часов принимайтесь снова за натирку полов. Вы отполируете эти проклятые полы через „не могу“, но потеряете при этом не больше двух часов сна. На третью и четвертую ночь делайте то же самое». Старик натирал полы всю первую ночь, вторую и третью. На четвертую он подумал: «Я совсем замучился, следуя указаниям этого ненормального психиатра, но и в противном случае мне было бы не легче». Старик уже потерял шесть часов сна, и оставалось еще два, прежде чем я его окончательно вылечу. Тогда он сказал себе: «Думаю, я могу немного прилечь и дать глазам отдохнуть полчасика». И проснулся он только в семь часов утра. Вечером старик столкнулся с дилеммой: следовало ли ему ложиться, если он должен мне еще два часа сна? И тогда старик пошел на компромисс. В восемь часов вечера он, как обычно, подготовил банку мастики и тряпки, но лег в постель, поставив себе условие: если в пятнадцать минут девятого он все еще будет видеть часы, то встанет и начнет натирать пол.