Эрнест Цветков - Великий менеджер или Мастер влияния

- Ну, где же ты? Иди ставь чаек. А заодно загляни в свою кастрюлю со щами. Эта прохиндейка уже сыпанула туда порядочную порцию дусту, - и, обратившись к задумавшемуся своему хозяину, явно смягчился (аж каркать перестал, отметил про себя Арчибальд): - Вам покрепче, Мастер?

Тот лишь легким кивком дал понять, что ему покрепче.

Арчибальд подпрыгнул и на отяжелевших ногах поплелся на кухню, извечную арену жестокой, длящейся вот уже десять лет без передышек и мирных периодов, войны с соседкой по коммунальному бытию, вдовствующей Незлобиной Дарьей Васильевной. Он запалил конфорку, и унылые язычки синего пламени высветили из мрачных вязких сумерек облупленные стены закоптелой кухоньки. Из его кастрюли несло отвратительной кислятиной. Он приподнял крышку, и в нос ему ударил резкий запах вздыбившихся щей. 'Ах, ты чертовка!', - вырвалось в сердцах у Вострикова. На время он даже банду свою забыл. И тут ему померещилось, что из сырого угла на него скалиться Даша, открывая неровный ряд кривых, фосфоресцирующих в голубых отблесках горящей конфорки, зубов. 'У, ведьма', - жалобно застонал Арчибальд и бессильно погрозил видению кулаком. Но видение соседки Незлобиной исчезло, и на ее месте уже воцарилась птица. Она с интересом и даже каким-то веселым любопытством смотрела на Арчибальдушку, после чего гаркнула зло и отрывисто: 'Не видишь разве, что чайник уже кипит вовсю?' Арчибальд понуро выключил газ, и кухня вновь погрузилась во мрак. Но на улице уже зажгли фонари, и их унылые блики заползли в размазанное от воды окно, а Арчибальд теперь стал различать контуры предметов. Он с удивлением увидел, как грач приподнялся со своего места, чуть вразвалочку подошел к его кастрюльке и, приподняв крышку крылом, шарахнулся, сдавленно вскрикнув: 'Ну и вонища, однако'! Затем он, одним крылом прикрыв свой клюв, другим, исхитрившись, схватил столовую ложку, зачерпнул кислую пену , да и бухнул ее в бидончик, где Даша держала свой любимый яблочный квас. Затем он опять все привел в порядок, крышку водрузил на место и коротко скомандовал: 'Пошли'.

Позже Арчибальд Иванович Востриков усиленно пытался сообразить и представить себе, как птица может использовать крылья в качестве рук и хватать ими ложки, а тем более приподнимать крышки. По этому поводу он даже консультировался с одним своим ученым знакомым, который в свое время поместил несколько заметок в журнале 'Юный натуралист'. Но и тот категорически отверг такую возможность - чтобы птица крыльями хватала столовые ложки и приподнимала кастрюльные крышки.

Но в этот момент изумленный Арчибальд особенно усиленным размышлениям не предавался, он схватил тяжелый чайник, прихватил баночку с медом и, сделав пару шагов, очутился у себя в комнате, будто кто-то перенес его одним махом через уродливо искривленное пространство старой обшарпанной квартирки.

Тут уже он проникся доверием и даже некоторой симпатией к своим непрошеным посетителям. Он даже несколько повеселел. Разговорчивый грач взглянул на него насмешливо и ласково-иронично проскрипел: 'А ты все же, малость плутоват, Арчибальдушка'. Арчибальдушка же чувствовал себя теперь свободней в странной компании. Слегка наглея, он, как бы между прочим, спросил прихлебывая чаек:

- Но кто же вы такие, позвольте вас спросить? Если не секрет, конечно.

- Каков нахал? - осклабился грач. - А, Мастер, что вы скажете?

- Полетит с нами, - буркнул, даже не взглянув в сторону Арчибальдушки, Мастер.

- Куда? - обомлел Арчибальдушка. Внутри у него опять что-то заныло.

- Излишнее любопытство никогда не доводило до добра.

- Но я не умею летать!

- Этому несложно научиться. А медок у тебя знатный!

- Липовый. Тетечка привезла, - заплетаясь, пролепетал Арчибальдушкин язык. - А вещи какие с собой брать?

- Вещи? - Маэстро задумчиво поскреб квадратный, как спичечный коробок, подбородок. - Вещей не надо! Вещи только мешают полету.

Арчибальд издал нечленораздельный звук, и губы его вновь вытянулись в капризную дудочку. Он готов был захныкать как ребенок. Ему страсть как не хотелось никуда улетать, куда-то срываться, нестись в безымянную промозглую тьму, представляя себя колючим ледяным струям. Но, кажется, полет неизбежен - слишком торжественный вид у этих двоих. Грач уже обсох и теперь был пышен и величав, и гладкие перья его, словно отполированные, ослепительно горели даже при свете тусклой пластиковой люстры, а седовласый, сделавшийся чрезвычайно серьезным и принявший облик суровый, резко поднялся.

- Значит, не полетишь с нами?

Арчибальдушка съежился, втянул голову в плечи, сгорбился, и тело его обмякло.

- Ну что ж, насилу мы тебя заставить не можем.

- Насилу не можем, - хриплым эхом отозвался грач, - хотя это и в наших силах.

- Оставайся, Арчибальд Востриков и воюй с Дашей. Завтра у вас будет жаркая схватка. Но окажи одну услугу.

- Пожалуйста, пожалуйста, - пропел воодушевленный Арчибальд.

- Как видишь, ливень еще хлещет, а нам бы не очень хотелось простужаться. Но у тебя мы так уже засиделись. Потому нам нужен зонтик.

Арчибальду было жалко отдавать свой черный большой зонтик, но тут снова вмешался несносный грач:

- А может останемся, Мэтр? Мне здесь явно начинает нравиться. Тем более, что этот тип не очень то горит желанием оказать нам маленькую услугу. А куда ж мы в такую погоду полетим?

- Нет, что вы, что вы! - взвился Арчибальд, слегка задетый тем что его назвали типом. - Возьмите зонтик, ради Бога. Если не возьмете, я обижусь!

- Ну что ж, - вздохнул грач, если он так просит, то придется взять.

И тут же в руке седогривого появился раскрытый туго натянутый черный блестящий зонт.

- Что ж, Арчибальдушка, за услугу, приют и чай спасибо. А нам пора. Может быть, еще свидимся. Всего.

И седовласый метр, слегка поклонившись, бесшумно вылетел в потолок, за ним последовал и спутник его в зияющую прореху, Бог знает откуда взявшуюся, от которой в разные стороны разбежались причудливые линии трещин.

Вылет гостей длился не более секунды. Пробоина затянулась, словно ее и некогда не было. Только люстра тихо покачивалась. Арчибальду отчего-то стало грустно. Он тоскливо посмотрел в черный квадрат окна и полушепотом протянул: 'Куда же вы-ы-ы-ы'? Но его протяжное 'вы-ы-ы' подхватил с завыванием воюющий с оконными рамами ветер и смял, и разорвал в клочья, и утопил в бурлящем водовороте водосточных труб.

И какой-то предательский голосок зашевелился в нем: 'Полетел бы с ними, тогда бы узнал. А может .... эх, да ну тебя'. И Арчибальд, покусывая губы, отошел от окна.

А с кухни доносились звяканье алюминия, нержавеющей стали, шипение чего-то убегающего с огня и Дашино ворчливое причитание.

Глава 2 ТЕТУШКИНА КОНСУЛЬТАЦИЯ. В БЕЗДНУ