Роберт Крукс - Сексуальность

— Товарищеский стиль ( сторге ) характеризуется медленным вызреванием любовных чувств, но устойчивостью отношений. В такой любви нет жара и нервного возбуждения, она подобна тихим, спокойным родственным отношениям и часто начинается с дружбы, которая со временем перерастает в любовь и привязанность.

— Альтруистический стиль ( агапе ) отмечен самозабвенной заботой о любимом человеке, самоотдачей без ожидания взаимности. Такая любовь терпелива, нетребовательна и свободна от ревности.

— Прагматический стиль ( прагма ) отличается тем, что человек выбирает себе любимого исходя из рациональных, практических соображений (например, ориентируясь на общность интересов). Он исповедует деловой подход к любви, пытаясь заключить «романтическое соглашение» с тем, кто подходит ему по социальным, образовательным, религиозным или иным критериям.

Что происходит, когда встречаются двое, от природы расположенные к разным стилям любви? Для Ли это критический вопрос. Он полагает, что отношения любовников распадаются потому, что «слишком часто двое, говоря о любви, говорят на разных языках» (Lee, 1974, р. 44). Даже если оба партнера искренне желают построить прочные, долговременные отношения, их усилия могут быть подорваны тщетным стремлением совместить несовместимые стили любви. И наоборот, удовлетворенность любовными и супружескими отношениями часто зависит от того, удается ли человеку найти другого, который «держался бы того же подхода, того же понимания любви» (р. 44).

Для эмпирического исследования теории Ли и выявления описанных им стилей любви опытным путем был разработан специальный вопросник, получивший название «Шкала отношения к любви» (Hendrick & Hendrick, 1986). Одно из исследований с использованием данной шкалы принесло интересные результаты, отчасти подтверждающие гипотезу Ли о том, что успешность отношений зависит от совместимости стилей любви (Hendrick et al., 1988). В другом, более позднем исследовании эта шкала была использована для изучения того, как различные стили любви влияют на степень удовлетворенности интимными отношениями на разных этапах человеческой жизни. В исследовании принимали участие 250 взрослых респондентов, разделенных на четыре группы: не состоящие в браке люди студенческого возраста; состоящие в браке, но не имеющие детей молодые люди; люди, состоящие в браке и имеющие несовершеннолетних детей; и наконец, люди, состоящие в браке и имеющие взрослых детей, живущих отдельно. Обнаружилось, что два стиля любви — эрос и агапе — положительно связаны со степенью удовлетворенности отношениями на всех стадиях жизни. Лудус , как и можно было ожидать, отрицательно коррелировал с удовлетворенностью отношениями у всех трех категорий женатых/замужних людей. Что касается сторге , то здесь значимая корреляция была отмечена только у тех семейных пар, которые имели на попечении несовершеннолетних детей. И наконец, между манией и, как ни странно, прагмой , с одной стороны, и удовлетворенностью отношениями — с другой, не было установлено значимой связи ни для одной из четырех групп (Montgomery, Sorell, 1997).

В кого и почему мы влюбляемся?

Как зарождается любовь? В кого мы влюбляемся? Эти вопросы чрезвычайно сложны. Некоторые авторы считают, что люди влюбляются, желая преодолеть одиночество и чувство разобщенности. Психоаналитик Эрих Фромм (1965) полагал, что единение с другим человеком составляет глубинную человеческую потребность. Другой представитель психоанализа, Ролло Мэй, автор книги Love and Will (1969), тоже считает, что человек, ощущая свое одиночество, ищет спасения в любви. По наблюдениям других авторов, одиночество — побочный продукт нашего индивидуалистического и чрезвычайно мобильного общества, но никак не часть человеческой природы. Они подчеркивают, что человек тесно связан с окружающими людьми — через систему социальных отношений, язык и культуру. В соответствии с этой точкой зрения любовные отношения представляют один из аспектов социальных отношений, а не лекарство от «болезни» одиночества (Solomon, 1981).

Таким образом, любовь — это характерное для человеческого индивида сложное эмоциональное переживание, происхождение которой можно объяснить различными психосоциальными факторами. Однако ответ на вопрос, почему мы любим, может быть найден, хотя бы отчасти, и в тех сложных нейрохимических процессах, которые имеют место в нашем мозге, когда мы испытываем влечение к кому-то. В следующем разделе мы поговорим о некоторых открытиях, касающихся «химии любви».

Химия любви

По свидетельствам многих людей, страстная влюбленность близка к состоянию наркотической эйфории. Подобная реакция может быть обусловлена, по крайней мере частично, химическими процессами мозга. Так, к примеру, считают исследователи Майкл Либовиц (M. Liebowitz), автор книги The Chemistry of Love (1983), и Энтони Уолш (A. Walsh), автор The Science of Love: Understanding Love and Its Effects on Mind and Body (1991). Эти исследователи утверждают, что возбуждение, восторг и головокружение, которыми отмечено состояние страстной влюбленности, вызваны повышенной секрецией трех основных веществ, называемых нейромедиаторами , с помощью которых осуществляется связь между клетками мозга. Эти нейромедиаторы — норэпинефрин, допамин и особенно фенилэтиламин (ФЭА) — по химическому составу схожи с амфетаминами и потому вызывают амфетаминоподобные эффекты, такие как эйфория, головокружение и восторг. По меткому замечанию Уолша, «как только мы встречаем привлекательного для нас человека, на нашей фабрике ФЭА звучит призыв к работе».

К сожалению — особенно для «любовных наркоманов», амфетаминоподобные «взлеты», сопутствующие очередной влюбленности, обычно длятся недолго. Возможно, это происходит потому, что в организме в конце концов вырабатывается толерантность к ФЭА и другим нейромедиаторам, точно так же, как формируется и толерантность к амфетаминам. Для поддержания первоначального эффекта влюбленности организму необходимо все больше и больше ФЭА, и мозг перестает справляться с этим требованием. В результате этого возбуждение, которое человек испытывает в начале любовных отношений, постепенно угасает. Это наблюдение служит правдоподобным биологическим объяснением недолговечности страстной, или романтической, любви.

Либовиц проводит и другую параллель с действием амфетаминов. Он отмечает, что тревога, отчаяние и боль, которыми сопровождается утрата или даже мысль об утрате любви, схожи с тем, что переживает человек, долгое время принимавший амфетамины, после их отмены. И в том и в другом случае вслед за потерей поднимающих настроение веществ следует подчас довольно долгий период душевной боли.