И. Левова - Анализ проблемы любви: этимологический, историко-культурный, аксиологический

Аристотель уделял немного внимания проблеме любви. Понятие любви гармонично входит в его общефилософскую концепцию: в движении небесных сфер проявляется некая вселенская любовь к духовному принципу движения - неподвижному перводвигателю.

В целом, в античности любовь выступает как некая безличная сила, а эстетический идеал калокагатии, характерный для классического полиса, задавал установку на изначальное единство и имманентную гармонию тела и духа. Грек не задавался вопросом о природе и сущности любви.

Идеал, внесенный христианством - идеал всеобъемлющей любви как основы человеческого бытия. Этот идеал сформировался в позднеантичном мире.

В Ветхом Завете главным принципом взаимодействия Бога с человеком был страх, в Новом Завете уже любовь, подчинившая страх себе. Воплощение Сына Божия рассматривается как акт любви Бога к людям. Любовь к ближнему - необходимое условие любви к Богу. Любовь, таким образом, становится главной ценностью в христианскую эпоху. Всепрощающая любовь к ближнему делает человека равным Богу. Любовь в Новом Завете - высшая ценность, высшее благо, без которого и вне которого все позитивное в мире утрачивает свой смысл; это предел нравственного и бытийного совершенства человека. Всеобъемлющая, всепрощающая любовь к людям - главное орудие в руках христиан против существующего зла и насилия, вся раннехристианская культура устремлена к воплощению идеалов христианского гуманизма в жизнь. Августин - для него истинное познание Бога возможно через любовь, любовь к ближнему у Августине не самодовлеюща, она есть лишь путь к Богу. В этом и есть высшая ценность любви. Августин проводил резкую грань между вожделением и любовью. Разврат - это не удовлетворение желания. А наслаждение им. Порочность заключается в вожделении наслаждения, поэтому наслаждение рассматривается как порок. Любовь не должна быть наслаждением, она должна быть во имя здоровья, продолжения рода. Всякая любовь всегда стоит ниже любви к Богу. В грехе повинно не тело, а душа.

Григорий Нисский - пишет "Познание осуществляется любовью"; т. е. цель познания - Бог достижима только через посредство любви. В этом ее ценность.

Максим Исповедник - любовь у него также предстает как важный гносеологический фактор. Высшее знание обретается человеком на путях и в акте безмерной любви к Абсолюту. Слияние с Богом в акте божественной любви - блаженство. Это делает возможным спасение и бессмертие. Он различает пять видов любви:

- "ради бога";

- "по естеству";

- "из тщеславия";

- "из корыстолюбия";

- "из сластолюбия". Только первый вид достоин похвалы.

Григорий Палама - предлагает образ: душа человека это светильник, масло - добрые дела, фитиль - любовь. Он выделяет два вида любви: "любовь к Богу", являющаяся корнем и началом добродетели, "любовь к миру" как причина существующего зла. Борьба духовной и телесной любви происходит в каждом человеке.

Таким образом, любовь в христианско-патристической традиции является практически центральной философско-мировоззренческой категорией, связующей воедино сферы онтологии, гносеологии, этики и эстетики. С помощью понятия любовь пытались проникнуть в "святая святых" жизни и бытия в целом.

Христианской ортодоксией жестко противопоставлено возвышенная жертвенная любовь к Господу "любовь небесная" и "любовь земная", рассматриваемая лишь в аспекте греховности. Эта антитеза сказалась на дальнейшем развитии европейской культуры, задав попытки ее преодоления в качестве доминанты эволюции европейского искусства, европейской морали и философии. Все многообразные стратегические модели для разрешения данной проблемы, предложенные европейской культурной традицией могут быть объединены в четыре группы.

1. Модели, декларативно постулирующие гармоническое единство тела и духа и восполняющие концептуальную недостаточность пафосностью своего претворения в жизнь. К таким моделям может быть отнесена ренессансная парадигма истолкования любви, дерзнувшая в условиях христианского культурного контекста прокламировать тезис о безгрешности человеческого тела в качестве аксиомы.

2. Модели, пытающиеся органично вписать в христианское мировоззрение идею одухотворенности земной любви. К таковым можно отнести позднее францисканство, где феномен красоты рассматривался как свечение божественной благодати Творца в творении.

3. Периферические (по отношению к ортодоксии) модели, пытающиеся с помощью сложных семиотических построений "легализовать" феномен телесности, задав ему особую символическую интерпретацию. Сюда относятся: корреляция любви и ратной славы (любовь как награда за подвиг), погружение эротических сюжетов в особое игровое пространство (поэзия трубадуров), сопряжение любви с познанием истины (от ортодоксальных мистиков до сожженного ортодоксами Бруно).

4. Модели, предлагающие отказаться от попыток преодоления упомянутой разорванности, предлагающие не уповать на исчезновение аксиологического дуализма в интерпретации любви, а пытаться выстроить стиль и образ жизни в условиях конфликтного миросозерцания (От интеллектуалистических концепций рафинированных философов (Декарт и т.д.) до страстных воззваний пламенных проповедников (типа Савонаролы)).

Ни одна из названных программ не решает в полной мере задачи создания непротиворечивой концепции любви как целостного феномена. Проблема противостояния телесного и духовного аспектов любви дает о себе знать и в рамках философии двадцатого века.

В эпоху Возрождения тема любви расцвела в обстановке общего и острого интереса ко всему земному и человеческому, освобождающемуся из под контроля церкви. Любовь возвратила себе статус жизненной и философской категории, который она имела в античности, и который был заменен в средние века на религиозно-христианский. Но религиозный оттенок не исчез совсем. Возрожденческий эрос говорит о гармоничном единстве природного и божественного. Такое понимание заложено в пантеистической модели мира. Так как весь мир наполнен Богом, а природа и Бог неразрывны, то нет ничего предосудительного в культе красоты и вожделения.

Наивысшего предела ренессансное представление о сущности и значении любви достигло в философском учении Дж. Бруно. В работе "О героическом энтузиазме" он отделяет любовь от нерационального порыва и стремления к чему-то неразумному. Любовь - героическая огненная страсть, окрыляющая человека в его борьбе и стремлении к познанию великих тайн природы. Она укрепляет человека в его презрении к страданию и страху смерти, зовет его на подвиги и сулит восторг единения с бесконечной природой. Т.о., любовь у Дж. Бруно-всепроникающая космическая сила, которая делает человека непобедимым. "Любовь - это все и она воздействует на все, и о ней можно говорить все, ей можно и все приписывать". Если любовь - "это все", то есть в ней место и совершенно земному эротическому чувству. В эпоху возрождения нехватки в нем не было, и особой моральной разборчивости тоже.