Дмитрий Соколов - Сказки и сказкотерапия

Для объяснения отсутствия выборов у сказочного героя давайте представим себе две картинки. На одной из них — ребенок в середине небольшой комнаты с четырьмя стенами. Он спокойно движется куда хочет; он знает, где стены, он в любой момент может вернуться в середину. На другой — ребенок (почему-то я представляю его себе стоящим у стула) среди тумана. Стен нет, или они не видны. Ребенок боится не только отойти, а даже пошевелиться. Выборов у него удивительно много; но он стоит на месте.

На далекой-далекой планете живут очень похожие на нас существа. И язык их, и обычаи только чуть-чуть отличаются от наших. Они называют себя не люди, а людчи. Ребенок у них называется любенок, мальчик- поймайчик и так далее.

И вот жил на этой планете поймайчик Агао. Был он совсем как все, и только в одном отличался. Дело в том, что у каждого любенка было семь родителей. Их звали породитель, наградитель, погрозитель, оградитель, рачитель, врачитель и переродитель. А у Агао было только шесть родителей. Переродителя у него почему-то не было.

У каждого родителя было, конечно, свое дело. Переродитель отвечал за то, чтобы любенок рос и изменялся. А вот Агао никогда не изменялся. Он всегда оставался одним и тем же. Ему было скучно и он мечтал, что когда-нибудь — когда-нибудь! — он найдет своего переродителя.

Однажды он сказал:

— Хватит! Я как не людча. Пойду искать своего переродителя.

Его шестеро родителей уговаривали Агао остаться, но он не послушался. Тогда они устроили ему прощальный пир. Накрыли огромный стол. Каждый родитель принес с собой подарков, чтобы дать своему любенку в дорогу. Породитель дал ему сухого молока и бульонных кубиков. Оградитель принес мешок, в котором были упакованы шуба, шапка, сапоги, перчатки, темные очки и еще килограмм 20 всяких ненужных вещей. Погрозитель вручил ему боксерские перчатки и деревянную дубинку. Рачитель — блокнот и ерундаш, чтобы записывать, сколько чего есть, сколько истрачено и сколько еще осталось. Врачитель — зеленку-веселенку и прочие озадоровители. И только наградитель пришел на этот вечер с пустыми руками. Агао в начале вечера был такой урадостный, а потом решил обидеться на наградителя — ведь тот всегда дарил больше всех, а тут… Но после стола наградитель подошел к нему сам и сказал:

— Я долго думал, что лучше дать тебе в дорогу. Еду ты съешь, вещи сломаются и растеряются. Я решил дать тебе самое лучшее из того, что дал мне когда-то мой родитель-наградитель. Освободи, пожалуйста, немного места на дне своего сердца.

— Это трудно сделать, — сказал Агао.

— Хорошо, давай я тебе помогу. Там нет случайно такого чувства, что ты плохой?

Агао подумал и сказал:

— Есть. Оградитель говорил, что я везде лезу, рачитель говорил, что я все теряю, а погрозитель повторял, что я расту плохим.

— Вот-вот. Знаешь, давай вытащим оттуда то, что ты плохой. Это неправда. Теперь там есть место?

— Да. Порядочно!

— Положи туда и накрепко запомни вот что: ты — хороший. В самую глубину сердца. Туда, где рождаются мысли.

— Я — хороший?

— Да, ты — хороший.

Потом еще были проводы, танцы, песни, потом все легли спать, а наутро Агао взвалил себе на плечи мешок (хотя шубу и шапку он все же оставил) и отправился в дорогу.

Путь его лежал через пустыню. Идти было трудно. К вечеру первого дня он остановился, разжег костер, а наутро взял в дорогу только половину вещей. Еще через день на его плечах болтался только маленький рюкзачок, а сапоги, темные очки, боксерские перчатки и прочие подарки остались ждать других хозяев. В это день Агао встретил караван верблюдчей. Погонщик согласился взять его с собой. К вечеру они устроили привал. Только тут, у костра, погощик стал расспрашивать Агао.

— Так ты, значит, переродителя ищешь? Трудное это дело. Знаешь?

— Знаю.

— Обычно это не получается. А у тебя — почему получится?

Агао стал думать; он зашел в самую глубину сердца и вдруг набрел на ответ.

— Я — хороший.

— Ага, — сказал погонщик, — это меняет дело. Тогда давай говорить серьезно. Я — маг и волшебник. Смотри!

И погонщик щелкнул пальцами, и костер из желтого стал синим, потом черным, потом зеленым, голубым, фиолетовым- Потом он занялся верблюдчами и превратил их в слонов, жаворонков, драконов, мышей — а потом обратно в верблюдчей. Агао затаил дыхание.

— Я и тебя смогу научить волшебству. И тогда ты сможешь найти своего переродителя. Хочешь?

— Да. Да, да. Знаете, я всегда хотел стать волшебником!

И волшебник взял его в свои ученики.

Караван пришел к сказочному дворцу. Пока погонщик разводил верблюдчей по стойлам, Агао решил обойти дворец кругом. Но с другой стороны дворец оказался простой бревенчатой хижиной с соломенной крышей. Агао побежал обратно — спереди дворец, — назад: сзади — хижина! Его так это изумило, что он бегал вокруг, пока не запыхался. Тут его позвал погонщик.

— Итак, я буду давать тебе задания, а ты будешь их выполнять. Но смотри: надо делать все точно.

— В первый день — а может быть, в первый месяц, как справишься, — ты будешь учиться смелости. Ты найдешь свою смелость.

И с утра следующего дня Агао стал тренировать свою смелость. Он взлетал на воздушном шаре и прыгал оттуда с одеялом вместо паруса. Он катался по бурному морю на доске. Без воды он уходил на целый день в пустыню. Он охотился на тигров с одним копьем. И через месяц учитель сказал:

— Хорошо. Ты действительно стал смелым. А теперь ты будешь учиться трусости.

И целый месяц Агао ходил ночами смотреть на страшные пляски драконов посреди пустыни — драконов, кторых никто не мог победить, и где смелость была не нужна. Он спускался в глубины моря и смотрел на животных, никогда не видевших света. Волшебник показывал ему целые деревни и города, погибающие от таинственных болезней, где смелость была ни к чему. Через месяц он сказал:

— Теперь ты, наверное, понимаешь, что смелость не везде годится, и есть вещи, которые сильнее тебя.

— Да, я понимаю.

— Тогда подумай, как можно быть и смелым, и трусливым одновременно.

Через три дня Агао пришел к нему и сказал:

— Я думаю, я понимаю.

Волшебник посмотрел в его глаза и сказал:

— Мне тоже так кажется.

После нескольких дней отдыха он дал Агао новое задание:

— Теперь ты будешь учиться быть веселым.

Несколько недель Агао провел на ярмарках, праздниках смеха, в цирках, где выступали лучшие клоуны и скоморохи. Каждый день он выдумывал по семьдесят шуток и пятьдесят пять анекдотов. Это было совершенно потрясающее время. Но однажды волшебник сказал:

— Хватит. Теперь учись грусти.

И Агао принялся ходить по пустым лесам (тогда уже началась осень), по берегу холодного моря, по пустыне и думал, думал о всяких печальных вещах: о том, как настает осень, как скучают о нем его родители, как сам он о них скучает, о том, что такое печаль и грусть.