Игорь Вачков - Я и мой внутренний мир. Психология для старшеклассников

Портреты поп-звезды на стенах комнаты, многочасовые простаивания в подъезде с одной-единственной целью – увидеть своего кумира хотя бы мельком, страстные письма с признаниями в любви и слезы восхищения над пуговицей, оторванной у предмета поклонения в толпе таких же фанатов, – все это знакомо многим подросткам.

«Фанатеть» по отношению к кумирам музыки или спорта – это нормально или заслуживает осуждения и насмешки?

Компьютеры – вещь, безусловно, необходимая в современном мире. Без владения информационными технологиями немыслим в будущем, видимо, ни один вид профессиональной деятельности. Но восьми-десятичасовые битвы с виртуальными монстрами в какой-нибудь сетевой игре или ночные бдения с воспаленными глазами и беззвучной болтовней на чатах в Интернете – могут ли они заменить живое общение глаза в глаза с друзьями?

Есть о чем поразмышлять и что обсудить. И лучше – как раз глаза в глаза.

Ситуация.Вчера у Макса был день рождения. Когда утром он, потягиваясь, вышел из своей комнаты (хорошо хоть – воскресенье, можно выспаться), отец весело хлопнул его по плечу:

– Поздравляю, Максим! Шестнадцать – это дата серьезная.

– Спасибо, па.

Макс давно ждал этого дня – для постановки эксперимента. Он вышел на балкон, достал тщательно спрятанную пачку сигарет и не торопясь закурил. Что теперь скажут предки – ему, шестнадцатилетнему? Отец тоже шагнул из комнаты и встал рядом. С минуту помолчали.

– Давно? – спросил отец.

– Уже два года, – соврал Макс (на самом деле – месяца четыре, как попробовал первую сигарету, а после этого курил только эпизодически).

– У меня было пятнадцать лет стажа, когда бросил, – сказал отец. – Жалко этих пятнадцати лет… Много ли гостей сегодня будет?

Это было вчера. Отец больше не возвращался к разговору о курении. И Максу почему-то не хотелось курить. Неинтересно стало.

Человеческое Я проходит непростой путь. К 15–16 годам многое в нас меняется. Между человеком тринадцати-и шестнадцатилетним – дистанция огромного размера. Я уже совсем другой. Сглаживаются резкие поведенческие проявления, уравновешиваются эмоции, более сдержанными становятся суждения, меньше – конфликтность.

В этом возрасте у нас появляются новые психологические особенности. В первую очередь – стремление к самосовершенствованию и самоопределению, которые связаны с желанием стать интересным, умным, ярким, разносторонним – короче, говоря словами Льва Толстого, «стать вполне хорошим».

Повышается значимость собственных ценностей, то есть тех вещей, которые мы сами определили для себя самыми важными, – успеха в спорте, красоты, уважения друзей или принципиальности.

В этом возрасте происходит превращение частных самооценок отдельных личностных качеств в общее, целостное самоотношение. Мы способны оценить, что нам в себе нравится, а что – не очень, и в результате достаточно четко сформулировать, как мы в целом «голосуем» в отношении себя: глобально «за» или глобально «против». Худо дело, конечно, если «против»…

Если раньше, лет в 13, мы достаточно общо оценивали себя по шкале «хороший – плохой», то теперь оценки осуществляются в разных направлениях для разных свойств и черт. Шестнадцатилетний человек в большей степени ориентируется при оценке себя на свое собственное мнение и на анализ своих поступков, чем на мнения окружающих, и поэтому порой ошибается – со стороны-то виднее.

Думать о себе хочется все-таки хорошо. Отсюда особенности этого возраста – повышенно оптимистический взгляд на себя, достаточная устойчивость самооценки. В младшем подростковом возрасте самооценка скачет, как кузнечик, – утром ребята высказали одобрение твоим «прикидом» – и ты считаешь себя самым славным парнем на свете, вечером услышал насмешку симпатичной девчонки – и ты ощущаешь себя окунувшимся в грязь.

Теперь – не так. Сбить твою уверенность в себе уже сложнее, но уж если она заколебалась, то может разрушиться основательно. И тогда возникает осознание и переживание значительного разрыва между собственными притязаниями и имеющимися возможностями, между тем, что есть во мне, и тем, что должно быть.

Наше Я в это время открывает глубины собственного внутреннего мира. Мы вдруг понимаем, что мир внешний, реальный – это только один из возможных миров, а наше внутреннее содержание предоставляет нам неисчислимые богатства. Поэтому порой хочется побыть одному, поразмышлять, почитать «умные», философские книги. А отсюда – уменьшение количества друзей (при возрастании количества приятелей). Но и требования к друзьям высокие. Друг должен уметь выслушать все то сокровенное, чем хочется поделиться, уметь понять и принять мое самораскрытие.

Изменяется и отношение к взрослым. Они уже не противники, у которых надо отвоевать право на свободу и независимость. Один очень умный человек, живший в XIX веке, однажды написал: «Когда мне было 15 лет, мой отец казался мне очень глупым человеком. Когда мне исполнилось 22, я заметил, что мой отец значительно поумнел». Умный взрослый – это замечательный собеседник, с которым можно построить доверительные отношения. Полного самораскрытия с нашей стороны, конечно же, взрослому ожидать нечего. Зато если он покажется достойным, то может стать примером для подражания, имеющим какие-то черты, которые являются эталоном.

Для (нас) шестнадцатилетних идеальных взрослых нет. Но у одного взрослого имеется одна привлекательная черта, у другого – другая. Так, составив набор эталонов, можно смоделировать такой образ, по которому и можно начать целенаправленно строить свое Я.

Согласны ли вы с такой психологической характеристикой вашего возраста? Что бы вы добавили? Что изменили?

«Пристанище для души»

Много-много лет назад, задолго до появления на Земле человека, из далекого космоса на нашу планету попали минералы, состоящие из необычного вещества. Такого вещества на Земле никогда не было. У него имелось неожиданное и страшное свойство: один раз в десятки тысяч лет эти минералы начинали испускать особое излучение, действовавшее в течение трех лет. Это излучение было разрушительным только для одного типа материи – для человеческих тел. Они рассыпались на отдельные атомы.

Когда излучение прекращалось, атомы человеческих тел вновь собирались вместе в том же порядке и тела восстанавливались. При этом ничего подобного не происходило ни с птицами, ни со зверями, ни с цветами, ни с деревьями и ни с какими неживыми предметами.