Майя Лисина - Формирование личности ребенка в общении

В советской психологии активность постоянно связывают с деятельностью, а в структуре деятельности – прежде всего с таким ее звеном, как потребность. Так, в работах A. M. Матюшкина мы читаем о потребностях как «внутренних источниках активности» [28, 31]. Тесная связь активности с потребностями деятельности обусловливает и их неразрывную связь с эмоциональными переживаниями. B. C. Юркевич справедливо отмечает, что при всем разнобое в определении потребностей подавляющее большинство авторов (она упоминает Б. Г. Ананьева, Л. И. Божович, B. C. Мерлина и др.) соглашаются, что потребность – это «нужда человека, отражаемая им в форме эмоционально окрашенного переживания» [41. С. 4]. Следовательно, активность рождается из состояния, имеющего насыщенный эмоциональный тон. Но этим дело не кончается. «Удовлетворение всякой потребности – любой – обязательно сопровождается радостью, удовольствием, положительными эмоциями», – отмечает далее B. C. Юркевич [41. С. 32]. Не случайно возник даже специальный термин – «эмоциональная активация» [8], где эмоциональные переживания рассматриваются как неотъемлемое условие успешной мыслительной деятельности человека и в то же время интерпретируются не традиционно, как реакция субъекта на достижения в решении задач, а по–новому, как способ его активации в ходе размышлений. Не случайно в недавно опубликованном сборнике «Психологические исследования интеллектуальной деятельности» [35] целый ряд статей посвящен проблеме интеллектуальных эмоций.

Согласно Г. М. Бреславу, такие эмоции соотносятся с действиями в уме, и более точно называть их «умственными эмоциями» [6. С. 65]. Содержательно раскрывает существо и функции умственных эмоций И. А. Васильев. Они не только возникают в ходе мышления, но и направляются на сам мыслительный процесс, «соотносятся с отдельными его фазами. Именно такая направленность и определяет возможность эмоциональной регуляции мыслительной деятельности» [7. С. 56]. Тесная связь активности человека с эмоциями дает важный показатель в руки психолога, исследующего активность у маленьких детей.

Психическая активность.В последние два десятилетия широкое применение получил также термин «психическая активность», определяемый почти синонимически активности вообще. Так, Н. С. Лейтес, Э. А. Голубева и Б. Р. Кадыров пишут: «Под психической активностью в самом общем виде можно понимать меру взаимодействия субъекта с окружающей действительностью» [23, С. 114]. Разнообразие и разнородность явлений, соотносимых с психической активностью, вызвали стремление исследователей разобраться с видимой пестротой фактов. Были высказаны обобщающие предположения о том, что психическая активность есть компонент темперамента [31], а ее уровень связан с уровнем возбуждения, создаваемого в лобных структурах коры восходящими влияниями ретикулярной формации среднего мозга [32].

В последующем были выделены «некоторые формально–динамические особенности психической активности: …легкость пробуждения активности, ее напряженность, длительность сохранения и др.» [9. С. 133], иногда они формулировались немного иначе, например, как две группы признаков:

1) потребность в деятельности;

2) напряженность и энергичность самих действий [22. С. 251].

М. В. Бодунов предпринял попытку показать структуру формально–динамических особенностей активности личности [5]. Указав, что в симптомокомплекс активности личности обычно включали три основных аспекта:

1) индивидуальный темп совершения действия;

2) потребность в напряженной деятельности;

3) стремление к разнообразной деятельности,

автор высказывает мнение, что активность – не единый суммарный индекс, оцениваемый по набору формально–динамических показателей, что он имеет многомерную структуру, в которой разные аспекты могут быть относительно независимыми.

С помощью факторного анализа М. В. Бодунов показал устойчивую трехмерную структуру формально–динамических сторон активности, включающую скоростной, эргический (связанный с потребностью в напряженной деятельности) аспект, а также аспект, связанный с потребностью в разнообразии и новизне. Определение «психическая», присовокупляемое к существительному «активность», в приведенных выше случаях вызвано, по нашему мнению, вовсе не желанием ограничить объем понятия. Мы старались показать, что, говоря о психической активности, авторы имеют в виду примерно то же самое содержание, что и психологи, говорившие об активности вообще. Необходимость в определении «психическая» возникла, видимо, потому, что разговор о психической активности ведется в русле психофизиологического исследования, и психическая активность сопоставляется со свойством активированности. И хотя «активность» и «активированность» звучат неодинаково, различие между терминами тонкое и нуждается в дополнительном усилении.

Но что такое свойство активированности?

Э. А. Голубева с сотрудниками выделила индивидуальный уровень активации – свойство активированности. В автореферате своей докторской диссертации она трактует его как «безусловно–рефлекторный баланс возбуждения и торможения, выражающийся в параметрах устойчивых характеристик разных людей по соотношению активирующих и инактивирующих влияний в их энцефалограммах» [4. С. 27]. Характеристиками индивидуального уровня активации в работах Э. А. Голубевой с сотрудниками служат ЭЭГ–показатели: альфа–комплекс, гармоники и амплитуда вертекс–потенциала. Перечисленные показатели рассматриваются как природные особенности отдельных людей, определяющие у них уровень активированности. Ссылаясь на данные Н. Н. Даниловой [16] и их интерпретацию Е. Н. Соколовым [8], Э. А. Голубева указывает, что «важнейшим компонентом активности является, по–видимому, ориентировочно–исследовательская деятельность. И нельзя недооценивать роль ее безусловно–ориентировочной основы – ориентировочного рефлекса как многокомпонентной безусловной неспецифической реакции организма на новизну» [5. С. 13].

Вместе с тем работы Э. А. Голубевой, а также Н. С. Лейтеса и их сотрудников показывают сложное отношение между природными особенностями, обусловливающими уровень активации, и психической активностью. Так, в диссертации Б. Р. Кадырова [20] выяснилась U–образная зависимость между ними, объясняемая сознательной, выработанной установкой на новизну в группе низкоактивированных лиц, которая обеспечивает достижение ими уровня высокоактивированных лиц, имеющих непосредственную тягу к разнообразию.

Исследование психической активности позволяет представить структуру активности, выделить ее отдельные аспекты, понять их связь между собой. Оно подчеркивает природную основу индивидуальных особенностей активности и одновременно свидетельствует о возможности компенсации низкой природной активации путем прижизненной выработки индивидуального стиля поведения и деятельности.