Павел Ковалевский - Наполеон I и его гений

Наполеон действовал как республиканец и как француз. Им руководили принципы и интересы французской республики. Но вдохновение своим действиям он находил в самом себе, в своем гении. Говорят, Наполеон во всем руководствовался своими личными интересами и выгодами. Это правда. Но эти интересы не были интересами ограниченного честолюбца. Это были помыслы и воззрения гения. Слава и почести Наполеона были тесно связаны со славою и почестями Франции. Служа Франции, Наполеон возвышал себя и, возвышая себя, он приносил славу и счастье Франции. В могуществе Франции заключалось могущество Наполеона. В богатстве, успехах, счастии и величии Франции заключались те же свойства Наполеона. Диво ли, если Наполеон действовал по личному своему разумению, находя в нем все в пользу Франции. Трудно уличить Наполеона в том, что он был эгоист и заботился о себе. Скорее, он заботился о благе Франции и в нем находил благо для себя. Таковы свойства великого гения, каковым был и Наполеон.

Тем не менее ни директория, ни другие современники Наполеона не могли уяснить себе этого свойства и не могли предусмотреть будущего. Поэтому не кажется удивительным, если директория захотела подрезать крылья молодому орленку, который, не спрашивая директории, сам вел войну, заключал перемирие, изменял границы государств, уничтожал одни, создавал другие и т. п. Поэтому, помирившись с несколькими из этих выходок, директория задумала положить тому предел и назначила Наполеону сотоварища по управлению армией в лице генерала Келлермана. Однако подозрительность демократической директории и на этот раз понесла фиаско. Наполеон написал директории: “При существующих условиях главнокомандующим здесь должен быть генерал, пользующийся вполне вашим доверием. Если я должен совещаться о каждом своем шаге с правительственными комиссарами, если они облечены будут правом отменять мои распоряжения и двигать войска по собственному своему усмотрению, не ожидайте тогда ничего путного”. Вместе с тем Наполеон писал министру Карно:

“Я убежден, что плохой генерал, да один, лучше двух хороших… в войне, как и в администрации, такт играет главную роль… Я не хочу, чтобы мне мешали. Кампания начата мною недурно, и я желал бы ее продолжать так, чтобы выказать себя достойным вас, гражданин”.

Нет надобности дополнять, что директория отказалась от своего назначения второго главнокомандующего, а равно признала за Наполеоном право вести самостоятельно дипломатические переговоры. Фактически Наполеон освободился от контроля недоверчивой демократической директории; но это не устранило в дальнейшем новых столкновений с директорией. Разумеется, Наполеону вначале было очень трудно ладить с директорией, не то было позже. Наполеон, создавший “итальянскую армию”, одевший, накормивший и обогативший ее, создавший штат генералов, получавших все из рук Наполеона, посылавший миллионы директории, а равно и другим генералам, ведшим войну на восточной границе, разрушавший и созидавший государства, лишавший и награждавший престолами, это не был Наполеон – искатель приключений. Этот Наполеон был идолом парижской черни и солдат; коснуться этого генерала было и для самой директории небезопасно. Поэтому неудивительно, что в дальнейших сношениях Наполеон с директорией был груб и непочтителен. Не угодно ли обратить внимание на такую депешу Наполеона:

“Сим уведомляем о получении нами копии с условий достославного мира, заключенного Нами с королем сардинским”. Засим следовало немаловажное добавление, что войска чувствуют себя довольными, так как жалованье выплачено им наполовину звонкою монетою. Кое-где в Париже говорили в это время, что автора такой депеши по-настоящему следовало бы расстрелять.

Если директория в чем-либо перечила Наполеону или стремилась в чем-либо проявить независимость, то депеши Наполеона становились резкими до дерзости. Тогда Бонапарт начинал жаловаться на дурное состояние своего здоровья, угрожая сложить с себя командование войсками, и требовал присылки нескольких человек, “дабы заменить его во многих должностях”, которые он до того выполнял один.

Обязанный своими военными, политическими, административными и дипломатическими успехами самому себе, Наполеон вправе был сказать: “Комиссарам директории нет дела до моей политики!”

Но были вопросы, в которых Наполеон в своем непослушании заходил слишком далеко, нарушая в основе принципы республиканской Франции. Таковым роковым вопросом являлся римский вопрос. Наполеон мог и должен был уничтожить папу; но он этого не сделал. Бонапарт заявлял, что в этом случае он руководствовался принципами гуманности. На самом деле в этом отношении Наполеон извлек для себя очень большую пользу. Это открытое и коренное уклонение Наполеона от правительственной французской политики не только обеспечило его личности безграничную популярность среди верующих католиков в самой Франции и за границей, но и послужило первым шагом к последующему его сближению с римской курией. Народные массы, не привыкшие вникать в причины явлений, начали сравнивать угнетение католической церкви во Франции, санкционированное правительственными распоряжениями, с совершенно иной участью, обеспеченною в Риме верным ее последователям, благодаря гуманности генерала Бонапарта. Его святейшество, Пий VI, восчувствовал к генералу Бонапарту благодарность за сохранение остатков папской власти и отправил легата с апостольским своим благословением к “милому сыну”, спасшему эту власть от неизбежной, по-видимому, гибели. На любезность папы последовал из квартиры армии учтивый ответ, копия с которого была послана в директорию. С этой минуты, однако, каждый благочестивый католик Франции и остальной Европы видели в лице Наполеона открытого союзника религии. Что же касается римской курии, то она стала послушным его орудием. Один из кардиналов подарил “милостивейшему покровителю и защитнику католицизма” бюст Александра Македонского.

По поводу своих отношений к Риму и вообще отношений к нему директории Наполеон писал: “Вам следовало бы заботиться о том, чтобы уменьшить число ваших врагов. Влияние, которым пользуется Рим, неисчислимо. Разрыв с Ватиканом был крупной ошибкой, вследствие которой все преимущества оказываются теперь на стороне папы. Если бы посоветовались со мною, переговоры с Римом не были бы прерваны. Вообще, как только главнокомандующий в Италии не служит опорной точкой для ваших там предприятий, вы подвергаетесь крупному риску. Надеюсь, эти заявления не будут приписаны моему честолюбию. На меня без того обрушилось слишком много почестей”.

Не меньшее недовольство и негодование в народных представителях вызвало своеволие Наполеона по отношению к венецианской республике. Директория строжайше воспретила Наполеону вмешиваться в дела венецианской республики и никоим образом не касаться ее образа правления. Это распоряжение было получено главнокомандующим 8 мая, а венецианская республика была уничтожена Наполеоном еще за неделю до этого.